Ассы в деле

Магеррам Зейналов

– Беда грядет, - крикнул Майкл, но, вместо собственного голоса, услышал шипение, - Токальос! Чертов старик!

Майкл увидел, как стремительно падает небо, как хищно пикируют на него крылатые облака, закрыл глаза, и тьма поглотила его.

Нью-Анджелес, Убойный отдел полицейского управления 20492-4234459

За двадцать пять лет в убойном Старски схоронил несколько напарников. С ним успели послужить много славных парней: Кинер из Нью-Кливленда,

Бадди из Старых-Шахт, Рэйтаун из... он не мог вспомнить откуда был Рэйтаун.

Большинство умирало после реплики: "Уходите, я вас прикрою".

Сам Старски был тем кто уходил.

Хинич, новый молодой напарник, с первого дня хорошо освоился на должности, а может имел доступ к делу Старски. Во всяком случае, лишних слов старался не произносить.

Но оба хорошо знали свое дело, и очень быстро сыгрались.

Старски сидел откинувшись в кресле и пускал в потолок круги сигарного дыма, высокий худой Хинич мерил шагами кабинет. Оба молчали. Со стороны они походили на стрелки часов - медленную часовую и быструю минутную.

– Из Миннапа уже звонили?
– спросил Хинич.

– Еще нет.

– Это хорошо. Значит, у нас есть время.

– Если нас отстранят, я положу на стол свой значок.

За долгие годы (и даже, века) фраза стала профессиональной метафорой. К тому же, у Старски были важные причины этого не делать.

– Исходя из твоего опыта, сколько у нас времени.

– Если Миннап нагрянет прямо сейчас, можно затеять игру в недопонимание и бюрократию. Кристайн убедительно изображает идиота, когда надо. Так у нас будет часов двенадцать.

Они еще минуты две помолчали, наконец Старски встал.

– Надо взглянуть на личные вещи. Разложим их на моем столе, он большой, возьмем кофе и много булочек, будем сидеть и пялиться пока не придет озарение.

Он вышел в коридор, и направился в хранилище. Общие помещения отделения полиции походили на космопорт - половину преступлений в Нью-Анджелесе совершали приезжие. По крайней мере, так считалось.

По дороге с ним связался Воннел.

– У меня есть идея.

– Превосходно. Приходи, поговорим.

– Буду минут через пятнадцать.

– Я, возможно, задержусь в хранилище. Хинич на месте, но ты дождись меня.

Глава пятая

Письма, чемоданы и пенсия

Земля, Нью-Анджелес

На обратном пути не было ни ковровых дорожек, ни коридоров. Юлий Блюнк падал сквозь темноту, а может, просто в ней висел. Прошло несколько минут и яркий свет ударил в него, Блюнк зажмурился, а когда открыл глаза, увидел вокруг себя мир мечей и маги, принцесс и отважных рыцарей, проклятий, Пророчеств и могучих артефактов. Как человек тонко чувствующий, Блюнк захотел в нем остаться, но неведомая сила тянула его прочь. В отчаянии, он схватил первого попавшегося благородного рыцаря за артефакт, тот вскрикнул, грязно выругался и отвесил Блюнку пощечину. Блюнк полетел

дальше.

В следующем мире два могучих существа, олицетворявшие материализм и идеализм, квантовые и кантовые начала, вцепились друг в друга мертвой хваткой. Руки, клешни и щупальца были у них заняты, и в попытке выйти из патовой ситуации, чудовища плевали друг в друга, целясь в глаза. Плевки пролетали мимо, замерзали, превращаясь в кометы и унося споры жизни к встречавшимся на пути каменным глыбам. Тут было не интересно.

Затем промчалось еще несколько миров разделенных реликтовой тьмой, и лишь однажды промелькнула в ней туша пролетавшего мимо гигантопитека.

Последний мир оказался самым абсурдным, он был наполнен любовью и всепониманием. Добро тут неизменно побеждало, тут не было полиции, а высшим законом был Закон Справедливости.

Блюнку хватило нескольких секунд чтобы все это понять. Потом вновь наступила тьма, она была такой долгой, что Блюнка охватила паника. Он стал барахтаться, пытаясь выбраться, и делал это до тех пор пока не сбросил на пол одеяло вместе с любимым мишкой.

Потом он уставился на упавшего друга, да так и завис на целую минуту, соображая, где находится.

В воображении возникло сразу два места. Первым был собственный дом, скрытые тьмой спальня, шкаф, кресло, кровать. Второе было незнакомым. Это было большое светлое помещение похожее на офис в котором начальство не появлялось больше месяца. На диване лежал атлетически сложенный мужчина, в кресле сидел невростеничного вида носатый тип, а за единственным рабочим столом спал археологического возраста старик. Воображение Блюнка покинуло помещение и остановилось у входной двери с вывеской "АСС" и неряшливо намалеванным адресом.

– Теперь я знаю где вы, - просипел Блюнк, и начал одеваться.

Гора Мусора, Урановое Кольцо

Сначала Майкл увидел пузыри. Они медленно отрывались от дна, и поднимались вверх. Пузири двигались так медленно, что он успевал их сосчитать. Кроме них и мутной коричневатой жидкости ничего вокруг не существовало.

Майкл отчетливо представил себе, что лежит он мертвый на дне омута, но непостижимым образом продолжает видеть. Когда счет перевалил за полторы тысячи, он услышал шорох. Кто-то прошел позади него от левого уха к правому. Этот кто-то вздохнул, лязгнул металлом и стало вдруг светлее.

Пузыри рванули вверх разом, как по команде. К цветам добавился белый и зеленый. И вот этот последний, зеленый внушал неясный, почти ничем не обоснованный оптимизм. В болоте не может быть ничего живого, солнечного, зеленного. А еще в болоте не может быть кружевных занавесок.

И дяди Френка.

– Я смотрю, ты пришел в себя, сынок. Ну вот и ладненько. Как самочувствие?

Майкл разомкнул губы со звуком, с каким рвется бумага.

– По сравнению с котом, неплохо.

– Только не говори мне, что ты собственноручно прикончил кота.