Атавизм
Шрифт:
– Танарет, – мне даже удалось покраснеть. – Танарет, Вы мне далеко небезразличны, но замужество – это важный шаг в жизни женщины. Мне требуется время.
– О, моя любовь, Вы уже сделали меня незаслуженно счастливым! Теперь, я готов ждать вечно!
Он поднялся, и глаза его действительно сияли слезами счастья. Конечно, тысячелетние тренировки, кого угодно сделают великим актером. Мы молча прошлись еще немного.
– Так что же малыш Фатти? Что этот избалованный ребенок придумал на этот раз? – спросил маг, словно, между прочим.
–
– Вот как? Ну, конечно, он всегда был импульсивным. Думаю, мне удастся убедить его не покидать нас! – в глазах мага появилось неопределенное выражение.
В мыслях его промелькнуло насмешливое превосходство. – Я поговорю с ним сегодня же вечером!
В глубине его сознания шевельнулось такое «плотское» ощущение, что мне стало неприятно.
– Что, Ваш друг, уважаемый Истатук, как его здоровье? – невинно спросила я.
Смесь презрения и ярости плеснулась в глазах волшебника. Ответил же он совершенно спокойно, как ни в чем не бывало:
– Он оправился, но вряд-ли почтит нас вниманием в ближайшем будущем. Мы немного разошлись во мнениях по одному философскому вопросу, и теперь он дуется на своего старого друга, – он скромно улыбнулся. – Видите, Мара, мы, Маги – ранимы как дети!
Мы болтали о разных пустяках, и я старалась ничем не выдать того напряжения, что натягивало мои нервы, заставляя их вибрировать от любого прикосновения. Надо было держаться и быть готовой ко всему.
Фатти не явился к обеду. Когда вся компания собралась за столом, один из слуг принес записку.
– Это от Фатти? – осведомился Танарет. – Вы позволите мне прочитать? Быть может, этот вздорный юнец наложил какие-нибудь неприятные чары на письмо, мне не хотелось бы, чтобы он испортил Вам аппетит! – он слегка поклонился мне.
Я безразлично кивнула, но внутри все сжималось, когда Маг – Наместник распечатывал розовый конверт. Несколько секунд, Танарет, нахмурившись, изучал послание. Потом, сокрушенно качая головой, передал его мне.
– Мерзавец безвкусен, как портовая девка! По счастью, он не дошел еще до открытых боевых действий. Возможно, моя Мара, он просто боится Вас! – Танарет улыбнулся.
Стараясь унять дрожь в пальцах, я приняла письмо, и, состряпав равнодушную мину, пробежала его глазами.
«Моей будущей мамочке.
Приношу свои извинения за допущенную мной резкость, в нашей беседе нынче утром. Вы славно проучили меня, вправив на место мои мозги. Жаль только, что от этого сместилась, и очень болит моя челюсть. Поскольку я не решаюсь теперь беседовать с Вами лично, прошу принять мои извинения в письменном виде. Можете делать с ними все, что вам заблагорассудиться, как то: порвать их в клочки, прибить на стену, или же по Вашему варварскому обычаю, СОЖРАТЬ.
Искренне желаю Вам убраться из Снорлорна в течение суток, пока я не в форме, и ставлю многозначительное троеточие.
Ваш преданный Фатти».
В
– Я напишу ему ответ. Такой, что отучит его дерзить! – сказала я Танарету.
– Конечно, Мара, а я поговорю с ним по-своему! Он хороший парень, и мне не хотелось бы с ним расставаться, но приличия есть приличия и я никому не позволю грубить своей будущей невесте!
Все глаза повернулись на меня, в мозгах заскрипели шестеренки. Народ прикидывал, какую занять позицию, и какую можно получить выгоду?
====== Часть 17 ======
После обеда, я улизнула из-под опеки мага, сославшись, что хочу немедленно ответить наглецу Фатти. Закрывшись в своей комнате, я еще раз внимательно изучила послание. Три точки в конце письма привлекли мое внимание. Чернила немного отличались по цвету, и это слово: «сожрать»…
Я посмотрела бумагу на просвет. Вокруг точек обнаружился едва заметный ореол, похожий на след от высохшей жидкости. Я аккуратно вырвала из письма это место. Не решившись уничтожить остатки писанины, я рассовала обрывки по своим карманам.
Подумав и совершив несколько сложных обходных маневров, я пробралась в драконью «конюшню». Притаившись в рядах воздушных лодок, я стала ждать. Обычно после обеда многие из Танаретовых «деток» совершали воздушные прогулки. Ждать пришлось недолго. Весело гомонящая стайка впорхнула в огромный полукруглый зал, разделенный на сектора драконьих стойл. Несколько человек собралось на охоту за троком, обнаруженным на севере Снорлорна. Они выводили драконов, и по очереди стартовали через открытую арену посередине здания.
Как только все они взмыли вверх, я вытащила своего зверя и взвилась за ними. Со стороны невозможно было отличить меня от остальных наездников, и поэтому мой взлет не привлек внимания. Я заставила дракона взвиться на максимальную высоту, поднимаясь в облака. Браслет на руке тянул меня на запад. Чрезвычайно осторожно, страшась уронить мой «счастливый билетик», я вытащила обрывок письма с точками. Вознеся молитву, я положила листочек в рот. Сначала ничего не происходило, я уж испугалась, что поняла что-то неправильно, как вдруг: «удивился своей несуразности, находя, что тело жмет мне как севшая одежда. Я снова был в теле, и мысли мои бились прибоем, грозя сокрушить этот маленький череп. Я засмеялся, пришпорил дракона, и полетел, подчиняясь багровому свету».
Я огромный темный странник.
Я подобен черной тени,
Что бежит, волны касаясь,
Под крылом могучей птицы
Крик мой, колоколом ночи,
Все звенит, гудит над бездной
Безымянного предела,
И, срываясь, пропадает.
Я лечу по-над равниной,
Я ищу того, кто тайно,
И неправедно похитил
Драгоценность Господина.
Он укрылся в сумрак ночи,
Он окутался туманом,
Но не знает, что напрасно
Он старается скрываться