Атавизм
Шрифт:
– Таго, брат, я все-таки опередил тебя в самом главном… – его глаза остановились, он легко вздохнул и умер.
====== Часть 18 ======
Два дня я непрерывно плакала.
Мысли мои блуждали по одному и тому же мучительному кругу. Я вспоминала все, что было связано с Янтарем: его глаза, улыбку, слова и жесты. До мельчайших подробностей я восстанавливала каждую минуту, проведенную рядом с ним. Сейчас я как никогда остро поняла, что могла бы провести с этим существом счастливую жизнь. Что с того, что он не был человеком, в том виде, как мы привыкли?! Он относился ко мне так, как я могла бы только
Я горько сожалела о своем поведении, я считала себя отвратительной, грубой и бесчувственной гордячкой. Теперь он был мертв, и все кончилось, не успев начаться. Тот, кого я могла бы полюбить больше жизни, лежал теперь на смертном ложе. Орки сначала окутали его тело белесой паутиной, которая постепенно растаяла, покрыв тело непроницаемой прозрачной пленкой.
Я не могла видеть, как он лежит, спокойно улыбаясь, будто во сне, и я упросила накрыть его тело пологом шатра. Но и теперь, бросая взгляд на пряди его гривы, выбивающиеся из-под покрывала, я ощущала удушливые спазмы в горле.
Я не спала и ничего не ела все эти дни, меня снова шатало как от ветра, но я брела за орками, даже не интересуясь: куда мы идем и зачем?
Воины пытались утешить меня, но, видя, что любое слово сочувствия вызывает только новый приступ рыданий, отстали от меня.
Таго был непроницаем. Он вел себя, как будто все что случилось, было закономерным. Он распоряжался и приказывал, назначал часовых и сам ходил в дозоры. Я чувствовала, что наливаюсь ненавистью к этому нерушимому спокойствию, к этой пронзительной красоте, к этой силе и властности. Ненависть придавала мне силы, и я почувствовала, что горе мое бледнеет в свете этого пламени.
К концу недели я пришла в себя настолько, что впервые спросила, куда мы двигаемся? Орки ответили, что, естественно, путь наш лежит в Дол, домой. Я заволновалась: мне же нужно в Порт-Мнек, где вскоре меня должен встречать Ястребок Фатти. Скрепя сердце, я решилась поговорить с Таго.
Я нашла его у палатки. Он возился с ножнами, что-то поправляя в перевязи. Я подошла и остановилась прямо перед ним, Таго быстро взглянул на меня и отложил ножны. Он остался сидеть, глядя на меня снизу вверх.
– Мне нужно в Порт-Мнек.
– Зачем? – в его голосе послышалось удивление.
– Оттуда я отправлюсь на Верн.
– Интересно как? Может, поделишься?
– Меня там будет ждать один человек, он все устроит.
– Не теряешь времени даром, колдунья! – он говорил с издевкой. – Кто же этот новый герой? Богач, судовладелец, или еще один Маг – Наместник?
Я почувствовала, как ярость поднимается во мне красной волной, заливая глаза.
Меня приводило в бешенство все: этот неуместный тон, этот взгляд эта расслабленная поза. Сдерживаясь из последних сил, я ответила:
– Это не должно тебя беспокоить. Мне надо в Порт-Мнек. Скажи мне куда идти, и я пойду!
– Нет, дорогая моя, меня это беспокоит. Мы должны доставить тебя в Дол. Деда приказал снарядить судно. Оно спустится по реке, вытекающей из Вододола, и отвезет тебя на Верн с нашей командой.
– Я не могу вернуться в Дол.
– Глупости! Что еще взбрело тебе в голову?
– Я не могу вернуться! Я не могу
– Ах, вот оно что! Ты не имеешь мужества показаться им на глаза потому, что Янтарь погиб из-за тебя!
Таго вдруг вспыхнул неожиданной злобой. Он вскочил на ноги и стоял передо мной, сжимая кулаки. Глаза его превратились в две узкие щелки, челюсти сжались, ноздри трепетали. Я ответила ему не сразу. Слов было слишком много, и они никак не хотели складываться в предложение.
– Да, я виновата! Но не в том, что он умер, а в том, что я недостаточно любила его, когда он был жив! Он как никто в этом мире заслуживал любви, а вот ты, только ты виноват в его смерти!
Таго стоял, сверля меня взглядом и ожидая продолжения. Я продолжала в запальчивости:
– Ты знал, что он ненавидит тебя, и делал все, чтобы мучить его! Ты издевался над ним как хотел, ты отдал меня Магу, и ты же еще явился сюда вместе с ним! Как у тебя только совести хватило?! Может, ты специально подождал, когда Танарет прикончит его!!! Ты ведь знал, что воин не справится с магом!!!
– За это ты ответишь!!! Защищайся!!! – прошипел Иней, хватаясь за ножны.
Я смотрела на него, держа руки возле ножен Перьев.
Он вырвал меч из ножен. Я ждала продолжения, губы мои непроизвольно кривились.
Не успев ничего еще предпринять, я, ожидавшая яростной атаки, вдруг получила ощутимый удар по лбу. Искры водопадом хлынули мне на лицо, и я ослепла и оглохла от неистового визга. Этих нескольких секунд было достаточно, чтобы руки мои, уже сжимавшие рукоятки Перьев, были зажаты стальной хваткой Таго. Я завертелась, пытаясь вырваться, но Иней неумолимо заставлял мои кисти разжиматься. Как только одно Перо с хрустальным звоном упало наземь, его лапа вцепилась мне в горло, приподнимая меня над землей. Почувствовав, что кислород кончается, и в глазах уже темнеет, я выпустила второе Перо, рефлекторно хватаясь за его руку. И вдруг все кончилось. Я полетела в кусты, где и осталась лежать, потому что капитально приложилась затылком об толстый корень, и хоть и не потеряла сознание, но была довольно близка к этому: в глазах здорово двоилось, я никак не могла собрать их «в кучу». Через некоторое время, листва надо мной раздвинулась, и появилось лицо Таго. Он все еще был злющим как демон, но глаза уже приобрели осмысленное выражение. Некоторое время он рассматривал меня, потом, поняв, что я далеко не боевой конфигурации, наклонился и поднял меня за плечи, вглядываясь мне в глаза. Видимо, зрачки мои блуждали как призраки, потому что в мыслях его появилось бледная тень сожаления. Он бесцеремонно ощупал мою голову, и, убедившись, что мозги нигде не вытекают, привалил меня к дереву, и убрался.
Пока я боролась со сместившимся мозгом, он снова появился, и уселся напротив, вертя в руках мои Перья. Лицо его вновь стало просто жестким, но не жестоким, каким было несколько минут назад.
Я не расплакалась только потому, что никак не могла прийти в себя, и нетвердо ориентировалась в окружающем. Он положил перья рядом со мной, и некоторое время посидел молча. Потом он вдруг вздохнул, и спросил устало:
– За что ты меня так ненавидишь?
– А за что мне любить тебя? – хрипло спросила я, ощупывая саднящее горло.