«Атлантида» вышла в океан
Шрифт:
— Мне б такие зубы,— мечтательно проговорил Левер и потрогал свою челюсть.
— Биндибу пьют, как обезьяны,— продолжал Маккензи,— они становятся, около речки на колени и почти всю голову погружают в воду. Еще одна любопытная деталь. Они изобрели универсальный инструмент: такая похожая на большую горсть штучка из дерева, величиной с полметра на восемь сантиметров — его называют лангуро. Она для них и щит, и нож, и нечто вроде катапульты, чтоб метать копье. Вытесывают они это лангуро из крепкого дерева каменными топорами, вдвоем, и тратят на это неделю. На одном конце крепят деревянный
Жуют листья табака... Между прочим, предводителя у них нет. Живут и не ссорятся.
— Почти как наша научная группа,— заметил француз,
Все помолчали, потом Холмер заговорил опять:
— Как видите, современные древнейшие люди живут все же в Австралии. Это, конечно, ничего не значит, потому что известны теории, будто в Австралию и Америку человек приплыл двадцать тысячелетий назад, но в конце концов, мне кажется, что и сейчас в любой науке, в частности в палеонтологии, хватает белых пятен, Думаю, нас ждет еще немало сенсационных открытий. Почему бы среди них не быть и такому — первый человек появился в Австралии. Что вы скажете, Шмелев?
— В каждой науке есть, конечно, еще белые пятна, да иначе и не может быть. Но есть определенные законы развития человечества, его истории, даже его возникновения, которые общи и незыблемы для всех наук... Мы, советские ученые, не стоим категорически ни на позиции полицентризма, ни на позиции моноцентризма, то есть мы отвергаем безапелляционные установки: или человек возник всюду или на данном квадратном метре. Мы склонны считать, что человек возник в одной области земного шара, но весь вопрос в том, как велика эта область.
Маккензи неожиданно заговорил тихим, даже робким тоном:
— Скажите, Миша, я читал недавно в газетах, что у вас на Южном Урале, где-то около города... города... Златоуст (он смешно произнес это название) найдена неизвестная здесь ранее порода. Ее исследовали калий-аргоновым методом и выяснили, что ей четыре миллиарда триста миллионов лет. Проделали и химический и минералогический анализы и пришли к любопытному выводу: оказывается, эта уральская порода по своему составу сходна со скальными породами острова Мадейра, который находится у северо-западного побережья Африки. Это правда?
— А почему вы об этом спрашиваете?
— Да просто так,— нахмурив лоб, пробормотал Маккензи. И вдруг заговорил громко и увлеченно,— Если мы находим одинаковые породы в разных местах земли, если мы предполагаем, что когда-то существовал материк Атлантида, потому что этим можем объяснить многие необъяснимые географические тайны, если Тур Хейердал находил на далеких островах доказательства того, что острова эти были, возможно, куда ближе к нам, а Африка отлично склеивается с Южной Америкой, словно их недавно распилили лобзиком, то почему не предположить, что и Австралия была также «подклеена» к Азии?
В конце концов, коль скоро в Азии найден синантроп, один из древнейших наших предков, то почему не предположить, что и первый человек возник там, где когда-то Австралия соединялась с Азией. Где-то через промежуточное звено
Разумеется, по Вегенеру, материки разошлись более ста двадцати миллионов лет назад, но ведь многое в этом вопросе можно поставить под сомнение. Возможно, это произошло неизмеримо позже. А может быть, два миллиона лет назад существовали какие-нибудь сухопутные мосты между Индией и Австралией через западные окраины Индонезии, свидетельствующие о их прежней близости? Через эти мосты мог попасть в Австралию австралоантроп. Разумеется, все это гипотезы, но ведь австралоантроп существует, это факт, и уже от него-то никуда не денешься. Что же касается утверждения о том, что человек мог возникнуть лишь в одном месте, я его поддерживаю.
Маккензи посмотрел на своих коллег, желая определить, какое впечатление произвели его слова.
— Скажите, Грегор,— спросил Шмелев,— если синантроп и австралоантроп сходны, а теорию возникновения первого человека в одном месте считать неоспоримой, то тем самым, по-вашему, возникает основание в пользу гипотезы о расхождении азиатского и австралийского материков? Так?
— Так...
— Но, тогда,— продолжал Шмелев,— геологическое строение в месте разрыва материков должно быть сходным.
— Безусловно,— подтвердил Маккензи,— то есть, по всей видимости, могут быть различные отклонения, обрывы.
— Если австралоантропу около двух миллионов лет, то материки должны были разойтись ну два с половиной, максимум три с половиной миллиона лет назад.
— Возможно, возможно,— согласился Маккензи.
— Интересно,— задумчиво проговорил Шмелев,— какие же породы в тех местах Австралии и Азии, которые, можно предполагать, когда-то соединялись?
— Не знаю,— пожал плечами Маккензи,— но можно запросить.
— Господа,— заговорил Холмер,— мне кажется, мы отклонились от темы. В конце концов устанавливать, были ли когда-нибудь Австралия и Азии одним материком, даже в одном ли месте возник первый человек, не наша задача, хотя нас, конечно, это очень интересует. Наша задача в данной экспедиции установить, так сказать, личность австралоантропа, его возраст...
— Да не установить, черт возьми,— вскричал Маккензи,— не установить! Эго уже сделано. А подтвердить официально!
— Чего ты кипятишься? — рассмеялся Левер.— Вот характер. Прямо скажем, не овечий. Ну, спорим, обмениваемся мнениями. Так ведь в спорах рождается истина! И вообще, время позднее — пора на покой.
Ученые распрощались и ушли в свои номера. Только Шмелев еще некоторое время гулял по аллее.
ГЛАВА 11. ВСТРЕЧА С ПЕРВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ
На встречу с Первым человеком ученые прибыли в музей в пиджаках и при галстуках, словно на светский прием. Спустившись в подвал и пройдя по длинным коридорам, они миновали бронированную дверь в большую ярко освещенную комнату. Вдоль стен стояло несколько массивных несгораемых шкафов различного размера, а посредине возвышался стол, окруженный креслами. Два служителя музея с пистолетами на боку охраняли дверь.