Аттестат зрелости

Изюмова Евгения Федоровна

– Я с тобой пойду, Сергей, - сказала Оля Колесникова, - А то наши мальчики, как зайчики.

– Ха, ха!
– засмеялся Герцев.
– Не хватало, чтобы ещё одна потерялась. Вы идите в село, а мы – Настю искать. Завтра позвоним в сельсовет и приедем на автобусе. Граф, иди с девчатами, Игорь - со мной!
– и зашагал назад, уверенный, что Оленьков не захочет ссориться с Ольгой Колесниковой, не останется.

Они шли ходко, пока не стало смеркаться. Время от времени кричали, звали Настю. Но девушка не отзывалась. Холодок страха пополз у парней по спинам:

где же Настя? Куда делась? «А вдруг волки напали?» - подумал Герцев, посмотрел на товарища и прочёл в его глазах то же самое. И они побежали по лыжне ещё быстрее.

Быстро темнело, и ребята шли осторожно, чтобы не налететь в темноте на деревья. Хорошо, хоть небо безоблачное, луна подсвечивает сквозь кроны сосен, и лыжня немного видна.

– Настя!
– крикнули, и эхо вдруг донесло: «Ребята, мы здесь!»

– Серый, это Настя!
– рванулся вперёд Оленьков, обгоняя Герцева.

Через несколько минут они наткнулись на Веселову. Настя ехала... на спине Васьки Окуня.

– Рыба, ты откуда? – буквально рты разинули Герцев и Оленьков.

– От верблюда, - буркнул, запыхавшись, Окунь.
– Помогите лучше… Видите, человек ногу подвернул... А вы... вахлаки... оставили её одну в лесу...

Парни виновато промолчали. Ведь так и было.

– Ты, Вась, иди впереди, а мы Настю понесём, - предложил Герцев. Он подхватил Настю под руку с одной стороны, Оленьков - с другой. Настя катилась на одной лыже, а другую ногу она слегка приподняла.

Они вышли на опушку леса, когда совсем стемнело. Окраинные дома посверкивали вдали светом окон. Выбравшись на улицу, парни скинули лыжи, связали парами. Герцев помог Насте раскрыть крепление, связал и её лыжи.

– А теперь, Настенька, мы тебя понесём, а Василь потащит лыжи, - улыбнулся Герцев. Окунь согласно кивнул. Говорить он не мог - от холода свело губы: к ночи похолодало, а он был в одном свитере. Настя замотала отрицательно головой:

– Нет, я сама!

– Ладно уж... «сама»!
– передразнил ворчливо Герцев и протянул Игорю крест-накрест сложенные руки.
– Давай, Игорёха, запрягайся!

Оленьков сердито скомандовал Насте:

– Садись, тебе говорят! До смерти будешь потом вспоминать, как на нас ехала, чуть не верхом!
– и тоже засмеялся.

Темнота скрыла, как сильно покраснела Настя. Она молча села на подставленные руки парней. Сергей лихо свистнул, переполошив собак.

– И-и-эх! Залетные!
– гикнул во все горло Оленьков и «пара гнедых» затрусила по улице: мороз поджимал, до автобусной остановки не близко, а они все легко одеты.

Автобус ждали недолго. Подошёл как раз тот, что нужен был Насте, а самое главное – тёплый «ЛАЗ». Салон оказался пустым, и они пристроились на заднем сиденье возле двигателя. Окунь привалился головой к окну. Его познабливало, разболелась голова.

– Ты бы ехал, Вась, домой, - сочувственно сказал ему Игорь.
– Закоченел ведь совсем. А мы сами Настю отвезём.

– Нет!
– Окунь мотнул упрямо головой.
– Я её нашёл, я и домой отвезу. Это вы давайте по домам! – он почувствовал за девушку

странную, непонятно почему, ответственность.

– Ну, ты даёшь!
– засмеялся Герцев.
– Сам еле живой, а туда же: «Довезу». Смехота!

Настя жила на третьем этаже нового дома. В подъезде ещё пахло краской. Герцев помог Насте доскакать до своей двери. Оленьков с Окунем несли лыжи.

Мать Насти всплеснула руками, молча смотрела испуганно на дочь и троих парней.

– Откуда ты, Настя?!

– Из лесу, вестимо!
– за всех ответил тот, что поддерживал Настю под руку, высокий, стройный, сероглазый, но чуть пониже другого, черноволосого, похожего на цыгана. Третий жался к перилам лестницы, ёжился, видно, очень замёрз.

– Да ногу подвернула, вот и вернулась...

– Говорила я тебе: сиди дома, не умеешь на лыжах ходить! – заворчала мать.

– Ну, мам! – укоризненно остановила её Настя.
– Познакомься лучше с ребятами. Это – Серёжа Герцев, это – Игорь Оленьков, а это - ... она слегка запнулась: - Это Вася Окунь. Он меня и нашёл.

– Как нашёл! Где - нашёл?
– всполошилась Настина мать.

– Я хотела сказать - мне Вася сначала помогал, - поспешно успокоила её Настя. И переключила разговор:

– Ребята, а это мама моя, Полина Егоровна.

Одноклассники переглянулись: молодец Настя, не выдала, свой парень!

– Ребята, да что это я!
– спохватилась Настина мать.
– Проходите скорее в дом, обогрейтесь. Я вам сейчас чаёк согрею!

– Извините, - за всех ответил светловолосый Герцев.
– Нам надо вот этого форсуна в свитере домой доставить.
– Он показал пальцем себе за спину.
– Спасибо!

И парни, стуча ботинками, сбежали вниз.

Утром Настя проснулась поздно. Она долго нежилась в постели, слушая как, мать ходит осторожно в другой комнате. Они совсем недавно переехали в эту новую трехкомнатную квартиру, даже вещи не все распакованы.

«Хорошо...
– подумала Настя.
– Мама сегодня дома». И уж совсем хорошо – впереди зимние каникулы. Она встала, накинула халат и вышла к матери, чмокнула её в щеку:

– Доброе утро! Тебе помочь?

– Доброе утро! Иди-ка лучше завтракай, и без тебя разберусь.

– А Илюшка где?
– спросила Настя о брате-третьекласснике, -Где бабушка?

– Бабушка в магазин ушла, а Илюшка на каток умчался. Как же - вратарь, Третьяка из себя корчит наш Илюшка, - Полина Егоровна ворчала, но Настя знала: она очень рада, что Илья занимается в спортивной школе. 

Позавтракав, Настя походила бесцельно по квартире, помогла матери вымыть посуду, разобрала свои книги, связанные в стопки шпагатом. Потом оделась и тихонько выскользнула из дома. Прихрамывая, добралась до первого телефона-автомата, поколебавшись, набрала номер телефона Васькиной квартиры.

– Алло! Квалтива свушает!
– тоненьким голосочком ответила Насте трубка автомата, забавно путая «р» и «л» с «в».

– Это квартира Окунь?
– уточнила Настя.

– Да.

– А Вася дома? Можно его позвать к телефону?