Аурикулярная медицина. Том 1. Картограммы ушной раковины. Опорно-двигательный аппарат
Шрифт:
В большом числе работ – В. Е. Арсеньева, А. П. Бердашкевич, А. С. Глазунова (1981), P. M. Баевского, В. П. Казначеева (1977), И. В. Михайловской (1997), М. В. Вогралика, О. Н. Гуткиной, Е. П. Развозовой (1997) – показана возможность проведения на основании анализа электрометрической информации аурикулярной экспресс-преддиагностики. Этот метод может быстро и эффективно дать врачу необходимые сведения о том, на что следует обратить внимание, какие виды диагностики назначить пациенту дополнительно, а также позволит осуществить системный анализ функциональных и патологических отклонений в организме.
Возможность использования аурикулодиагностики в качестве профилактического скрининг-контроля у детей показана в научных исследованиях Г. Н. Барашкова, В. П. Расторгуева, А. Т. Староверова (1984). В работах Н. Н. Богданова, А. Т. Качана (1984) и других обоснована высокая эффективность аурикулодиагностики не только для выявления соматической патологии, но и для оценки и прогнозирования качества и эффективности деятельности человека в экстремальных ситуациях.
Изданный в 1990 году Я. С. Песиковым и С. Я. Рыбалко «Атлас клинической аурикулотерапии» стал первым хорошо иллюстрированным учебником, выпущенным в России и явившимся своего рода подробной инструкцией при лечении большого
В 1992 году в работе «Клиническая аурикулопунктура» А. А. Михайлова на основании предложенной Р. А. Дуриняном системы угловых (тангенциальных) координат ушной раковины подробно описала локализацию, иннервацию и показания к применению 35 точек ретроаурикулярной поверхности ушной раковины, недостаточно освещенных в большинстве руководств по аурикулоакупунктуре.
Итак, анализируя историю аурикулярной терапии, большая часть европейских и восточных исследователей (Joyeux, 1974; Jarricot, Ming Wong, 1973; Kropey, 1979) совершенно справедливо отмечают, что родиной современной аурикулярной медицины является Франция. Р. А. Дуринян в одной из своих работ по этому поводу высказался однозначно: «Хотя история аурикулярной рефлексотерапии насчитывает тысячелетия, мир узнал о ней благодаря таланту и энергии Ножье и его последователей» (1980). Китай же открыл для себя значимость аурикулотерапии как метода лечения лишь в 1957 году после перевода Г. Бахманом статьи П. Ножье по аурикулярной соматотопии, вскоре была опубликована китайская аурикулярная картограмма, состоящая из 110 точек. В эти годы под руководством профессора Чанга, директора Института нейропсихологии Шанхая, большинство медицинских факультетов Китая начали исследования механизма действия аурикулотерапии. Однако, как отметил в одном из своих выступлений доктор Жаррико, «делали они это с небольшим успехом, поскольку сложно дополнить, или улучшить открытие Поля Ножье». Первая же серьезная заслуживающая внимания работа по аурикулярной терапии, в которой были описаны уже 184 точки, появилась в Китае только в 1972 году (Р. А. Дуринян).
За последние четыре десятилетия благодаря работам Ножье, его школы, учеников и последователей, убедительной демонстрации в условиях клиники возможностей метода аурикуломедицина получила широкое распространение и выделилась в самостоятельное диагностическое и терапевтическое направление в акупунктуре. Активному признанию метода способствовали возможность выявлять заболевания на доклинической стадии, с высокой степенью достоверности определять основные патогенетические звенья в развитии патологических состояний, а также надежность и эффективность аурикулотерапии при лечении многих функциональных заболеваний, болевых и стрессовых симптомокомплексов.
Глава 2
Научное обоснование аурикулярной медицины
Эффективность аурикулярной диагностики и терапии в настоящее время у большинства исследователей не вызывает никаких сомнений, однако механизмы, лежащие в их основе, во многом еще не ясны, что вызывает справедливую критику со стороны классической европейской медицины и научного медицинского корпуса. Можно сказать, что в данном случае, как и в случае с корпоральной акупунктурой, а также многими другими методами альтернативной медицины, накопленный огромный эмпирический опыт опережает теорию. Попытки объяснить диагностическую информативность точек ушной раковины и лечебные эффекты аурикулотерапии предпринимались еще в Древнем Китае. Традиционное восточное представление о механизмах аурикулярной акупунктуры основано на теории китайских меридианов. Во многих китайских и тибетских классических медицинских трудах отмечено, что наружное ухо является местом, где встречаются жизненные каналы, тесно связанные со всеми полыми (Чжан) и плотными (Фу) органами, а также с остальными частями тела. «Древневосточные медики на основании практического опыта и своей интерпретации классических трудов полагали, что болезненные процессы во внутренних органах отражаются на наружном ухе через соединения каналов (меридианов), а укалывание соответствующих чувствительных точек ушной раковины нормализует энергию соответствующих каналов и уменьшает болезненные проявления в связанных с ними областях тела» (Д. М. Табеева). В большинстве древнекитайских трактатов, посвященных аурикулярной терапии, говорится, что «все янские линии проходят, проникая в ушную раковину, а все иньские – не касаются уха, но через бяо-ли – наружный покров они имеют связь с янскими каналами». Некоторые китайские школы придерживались иной точки зрения, в частности Сун-Сы-Мяо по этому же поводу писал: «Точки на ушной раковине не связаны ни с органными, ни с чудесными каналами, они также не носят и случайный характер, а являются отражением на ушной раковине внутренней среды организма с его многочисленными органами. На ухе имеется строго локальное деление на отдельные участки». Однако ни приверженцы первой точки зрения, указывающей на возможные связи ушной раковины с меридиональной системой, ни более поздние авторы в своих работах ничего не конкретизировали. При ближайшем же рассмотрении становится очевидным, и это важно отметить, что в отличие от теории классических корпоральных каналов, которая логически понятна, в деталях структурирована и буквально математически точна, теория аурикулярных каналов (а точнее, теория объединения корпоральных каналов с ушной раковиной) сформулирована в китайских трактатах лишь в общем декларативном виде. Каким образом осуществляются энергетические взаимоотношения между корпоральными меридианами и ухом? Где происходит переток энергии из одной системы в другую? Неясно, наконец, только ли янские, или одновременно янские и иньские каналы находят свое отражение в элементах ушной раковины. Ответов на эти вопросы нет ни в одном из китайских и тибетских трактатов. Таким образом, концепция каналов, по мнению Д. М. Табеевой и других ученых, не в состоянии достоверно объяснить конкретные механизмы аурикулотерапии ни с точки зрения традиционной, ни с точки зрения современной медицины. Исследования, предпринятые немецким профессором Ф. Баром, а также французскими учеными A. Маллар и Б. Жульен показали, что корпоральные меридианы имеют отношение к ушной раковине, не только давая к ней более или менее крупные ответвления, но и корреспондируя на ее поверхность античные или, как их называют авторы, «кардиальные» точки корпоральных меридианов. В результате этих исследований были описаны аурикулярные точки соответствия тонизирующим, седативным точкам,
Нейрофизиологическое обоснование аурикулярной медицины
Одним из первых, кто понял связь аурикулярных и иннервационных механизмов, был Поль Ножье. Пожалуй, нельзя в этой связи не упомянуть имени другого, менее известного французского исследователя – A.Каглия-Сента (1961), который параллельно опубликовал данные своих исследований по распределению соматических нервов в толще ушной раковины. Уже в первых экспериментах по выявлению точек соответствия, анализируя болевую реакцию при давлении на исследуемую точку, Ножье понял, что характер боли, ее продолжительность и очерченность при зондировании различных областей ушной раковины бывают разными. Так, точки завитка и ладьевидной ямки реагировали на давление болью типа жжения, точки треугольной ямки – чаще точечной болью, точки же собственно конхи – преимущественно тупой разлитой болью. Это навело его на мысль о том, что разные области уха иннервируются различными нервами. На тот момент достоверно было известно, что только два крупных нерва (ветви шейного нервного сплетения и тройничный) участвуют в иннервации ушной раковины. При детальном изучении распределения краниальных нервов на ушной раковине путем сопоставления локализации патологических очагов и соответствующих проекционных акупунктурных точек П. Ножье удалось:
• уточнить ход аурикулярной ветви тройничного нерва – n. auriculo-temporalis (основной ход которой описал в 1942 году советский нейрофизиолог В. П. Воробьев);
• впервые отметить участие в иннервации переднего отдела ушной раковины чувствительных веточек n. glossopharyngeus (ход которых впоследствии подробнее описал Р. Бурдиоль);
• подтвердить существование ушной ветви блуждающего нерва, а несколько позже уточнить четкие границы территории конхи, затронутой вагусными ветвями (описанными впервые, как считают большинство анатомоморфологов, Ж. Босси в 1958 году, хотя есть неоспоримые данные о том, что еще в 1942 году аурикулярные ветви вагуса открыл и описал В. П. Воробьев);
• внести коррективы и уточнения в распределение терминалей шейного сплетения в толще ушной раковины (описано в 1914 году Дежерин).
Работы французского ученого инициировали исследования в области нейрофизиологии (1957–1975 гг.), которые подтвердили данные Ножье о том, что аурикула иннервируется пятью крупными нервными источниками – двумя соматическими и тремя висцеральными.
В ранних теоретических обоснованиях проекционной деятельности ушных раковин французский исследователь представил ухо в виде «пульта управления», откуда через стволовые структуры мозга можно строго избирательно влиять на функции различных органов и систем (на основе взаимоотношений между внутренней средой организма с точками ушной раковины по принципу обратной связи). По Ножье кожа ушных раковин разделена на отдельные проекционные зоны, имеющие вид маленьких участков и точек, в которых сконцентрированы «экстерорецепторы» (по Вельховеру), являющиеся посредниками между внутренними органами и внешней средой. Предложенная концепция вызвала в научной среде мощный резонанс, волну резких выступлений и заявлений, как в поддержку идей, высказанных лионским автором, так и с непримиримой критикой. В частности оппоненты критиковали идею Ножье о множественности иннервации ушной раковины и гипотезу об ее управляющей функции. Известный советский нейрофизиолог А. Р. Киричинский писал (1963), что представления о локализации центров управления в ушной раковине весьма примитивны, а для функционирования таких центров обязательно должны быть изолированные связи со всеми органами и тканями человека. Поскольку такого рода эффекторных путей в ушной раковине не существует, то не может быть и речи о локальной диагностике и терапии. Несмотря на то, что идея локальной диагностики так и не получила теоретического обоснования, практические результаты и исследования многих авторов убедительно подтвердили гипотезу Ножье о наличии постоянных аурикуло-висцеральных и висцеро-аурикулярных рефлекторных связей (на сегодняшний день неизвестной природы). Как образно заметил Вельховер (1972), нейрофизиологическая мысль «застряла» на нижнем спинальном этаже человеческого тела, доказав наличие простых проекционных зон на коже туловища, но не разглядев их выше – в чувствительных аппаратах краниального отдела.
Поистине революционный вклад в изучение механизмов аурикуломедицины внес французский нейрофизиолог Рене Бурдиоль, который теоретически и логически обосновал взаимосвязь действия аурикулярных проекционных точек и зон с иннервацией ушной раковины с одной стороны, а с другой, впервые связал множественность иннервации ушной раковины с данными эмбриогенеза. Его исследования в этой области и по сей день являют собой уникальную научную работу, заложившую основы научного обоснования аурикулярной медицины. В работе «Эмбриогенез и аурикуломедицина» (1975) впервые сформулирован закон, согласно которому сложная иннервация уха объясняется тем, что отдельные части ушной раковины формируются в процессе эмбриогенеза из анатомически различных образований и только потом сливаются в единое целое в виде наружного уха. В результате на поверхности ушной раковины возникают области со смешанной иннервацией ветвями различных нервов. Такие «гибридные» области уха потенциально должны обладать наиболее выраженными рефлексогенными возможностями. Ушная раковина в связи с особенностями ее иннервации является, по мнению французского ученого, уникальной в своем роде областью тела человека. Это единственный участок в соматической сфере организма, не выполняющий никакой активной функции и лишенный каких-либо признаков специализированной сенсомоторной чувствительности или висцерального предназначения, где наряду с соматическими афферентными нервами представлены также афференты висцерального происхождения – ветви блуждающего, языкоглоточного и лицевого нервов. Соматические афференты ушной раковины в отличие от других участков тела представлены ветвями сразу двух крупных нервов: тройничного (краниального) и шейного сплетения (спинального).
Из отечественных авторов, первыми в 1962 году высказавшими предположение о том, что появление точек и зон гипералгезии на ушной раковине обусловлено особенностями чувствительной иннервации кожи, были Я. М. Балабан и Л. Г. Розенфельд. Кожа ушной раковины, с их точки зрения, снабжена ветвями тройничного, лицевого нервов, а глубокие отделы уха и мочка уха – шейными спинномозговыми корешками и блуждающим нервом. В этом распределении зон иннервации ученые видели разгадку появления висцеральных зон гиперальгезии в отделах ушной раковины, где наблюдается парасимпатическая и симпатическая иннервация.