Август 1937-го с Возвращения Короля
Шрифт:
– Представить вряд ли смогу, но по вашим горящим глазам вижу, что это нечто...
– улыбнулась Лисса, снова взявшись за блокнот, - Я так и поняла, что у такого человека как вы, должно быть подлинно мужское увлечение. Правда, я предполагала все же нечто иное - коллекция оружия, автомобили...
– Нет, это все не для меня. Никогда не видел большого толку в коллекционировании, если не занимаешься серьезно, как настоящие знатоки. А иначе это превращается в примитивное собирательство... А автомобили... Госпожа, если вы разделите со мной верховую прогулку завтра утром, вы поймете, что они не для души. Это не более чем способ
Приглашение сорвалось с его губ совершенно искренне, - еще минуту назад об этом он и не помышлял. А уже сейчас он отчего-то легко представил, как прекрасно будет смотреться Лисса в седле, как разметает свежий утренний воздух её блестящие волосы, как понесутся они рядом по ухоженному беоренскому проселку через поля к горам. Сказал, - и тут же осекся, испугавшись вполне вероятного отказа. Мысленно укорил себя, - старик, а туда же, как мальчишка, право слово... Размечтался.
Лисса молчала, загадочно улыбаясь, и глядя через бокал на просвет... Только так был виден по-настоящему цвет этого дара благодатной итилиэнской лозы, - густой, как темная кровь, и при том удивительно живой, переливчатый в мягком свете...
– Мич, мне неловко... Я ведь полнейший профан в этом деле. Я даже не знаю, что такое все эти... удила, стремена, подпруги, как их ... оглобли...и прочее.
Услыхав про "оглобли", Дайтон совсем развеселился.
– Тут нет ничего сложного. Я вам все покажу, а более послушных коней для первого раза вам все равно не сыскать!
Лисса явно задумалась, но потом, к его великому облегчению, согласно кивнула.
– Хорошо, Мич. Во сколько мне быть у вас? А что одеть? Я думаю, дорожный костюм с кожаными сапогами подойдет?
– Думаю, что замечательно, - рассеянно ответил Дайтон, крайне смутно представлявший, что вкладывает городская красавица в понятие "дорожный костюм", - Приготовьтесь, прошу вас, к семи утра. Я пришлю за вами легкий вездеход в "Трилистник"... А уж там встретимся. Поверьте, все будет замечательно...
Какое то время они сидели молча - наслаждаясь кроликом. На второе подали какую-то остро пахнущую непонятность из морских моллюсков и водорослей, к которой опытный официант по собственной инициативе прибавил белое "Роял Пирл" в хрустальной бутылке. Удивительно, что только люди не выдумают, потакая чревоугодию, подумал Дайтон, пробуя "непонятность", и убеждаясь, что это выдумали, как раз, не дураки. Конечно, насытить утробу отлично можно и миской кулеша с бараниной и чесноком, пустив вокруг костра квартовую фляжку виски, но насколько, оказывается, интереснее живется гурманам!
– А вы знаете толк в кулинарии, - как назло, польстила ему Лисса.
– Нет. Я просто глядел на состав блюда в меню, - честно признался Дайтон, - Представления не имею, что это такое! Ни малейшего! Вообще-то же, для меня и яичница с сыром - славное блюдо, если, конечно, повар её не сожжет или не подаст жидкой.
– А я яичницу терпеть не могу, - призналась Лисса, - Первый год работы корреспондентом питалась исключительно яйцами, во всех видах. Невозможное дело...
Дайтон улыбнулся. Он яиц тоже потребил столько, что вылупись из них цыплята, кур хватило бы на птицеферму не из последних.
– Мич, может это будет нескромный вопрос, а все же... Как обстоят ваши семейные дела? И как вообще нынче дела в семье у профессионального военного?
–
– А в чем же дело?
Дайтон задумался - а и в самом деле, в чем? Потом покачал головой и убежденно заявил:
– Молодому офицеру войск, в которых я имею честь служить, обзаводиться семьей не след. Слишком часто они, простите за некоторый цинизм, дохну... то есть, гибнут. Средняя продолжительность жизни капитана и лейтенанта горно-стрелковых войск на передовой, - примерно час.
– Так мало!?
– Увы, Лисса, так мало... А потом они бывают убиты или ранены. Убиты, как правило, - мучительной смертью, а ранены, - тяжело. С жестокими увечьями. Его Величества Горная пехота, что тут еще скажешь... Поэтому я считаю, что военный должен создавать семейный очаг уже гораздо позже, примерно годам к тридцати пяти - сорока. К тому же, далеко не всякая женщина перенесет постоянные переезды, перелеты и переходы на кораблях, жизнь в офицерских общежитиях, увы, все еще очень несовершенных, особенно в дальних наших гарнизонах. Например, в Мордоре, в Мелесгине на севере, на некоторых удаленных островах, я думаю, вы наслышаны, быт там далек от домашнего уюта... Так что тут я не одинок, - среди офицеров младше майоров и впрямь немного "женатиков". А сейчас... Сейчас я уже думаю... Крепко подумываю, словом.
Лисса кивнула и больше на эту тему расспрашивать не стала, уяснив, верно, то, чем интересовалась.
– Вы так живо спрашивали про перспективы карьеры женщин в армии, а вот каково нынче начинающим журналисткам?
– спросил Дайтон с искренним интересом.
– Ну вот, теперь уже вы берете у меня интервью...
– Лисса печально вздохнула, отдаваясь воспоминаниям.
– Тяжело, Мич. Если любишь свою работу, на многое готова пойти ради неё, но иногда кажется - еще немного, и предел... Я работаю с семнадцати лет, и до сих пор, кажется, не смогла доказать своим боссам, что я не только миловидная куколка, которую хорошо направлять к важным чинушам - авось, растают перед смазливой мордашкой...
– Ну, это как раз верно. Я теперь вполне понимаю этих "важных чинуш", - неловко пошутил Дайтон.
– Ну да, да, - энергично кивнула Лисса с самым серьезным выражением лица, - А когда пытаешься "отработать" любой самостоятельный проект, в итоге тебя все равно разворачивают и принуждают выполнять эту "профильную" работу, как не бейся! Я не льщу себе, Мич, я никогда уже не буду литературной величиной. Но свои мысли у меня есть, сир, уж поверьте, и чертовски обидно бывает. От того, что, даже будучи журналистом, не можешь их высказать...
– Ну вот. А я-то думал, вы начнете сейчас о цензуре, о том, как "единовластие губит в зачатке свободную мысль"...
– саркастически ухмыльнулся Дайтон.
– Да нет, Мич. Конечно, у вас понятие "свободная пресса" уже четко ассоциируется с толпой бездельников, мешающих работать тем, кто занят чем-то на самом деле серьезным... Я себя к ним не отношу, будьте уверены. Эти типы правят бал в основном в крупных столичных изданиях, - там, вблизи от власти как-то само собой разумеется учить военного воевать, а пожарного - тушить пожары... У нас в Хольстере господствует старая добрая публицистика, это основная причина, по которой я работаю там, и не помышляю уезжать в Эдорас, Минас-Тирит или Аннуминас.