Август 1937-го с Возвращения Короля
Шрифт:
– Сир, очевидно, вы считаете, что мне так уж дороги почести, которые могут перепасть от поимки горстки пакостников-диверсантов?
– холодно спросил Хармлин, - Или вы думаете, что я так коротаю досуг?
– Не обижайтесь, майор, - примирительно ответил Дайтон, - Я ничего подобного в виду не имею. Просто излагаю вам положение вещей, как командующий.
" А вот мне..." - подумал он, - "А вот мне бы, как раз, очень кстати и "почести". Особенно от маленькой блестящей операции... А если еще и удастся доказать, что диверсанты представляли опасность для гражданских лиц, то любовь влиятельных кругов мне была бы обеспечена..."
Именно
Хармлин неуверенно покачал головой. Было видно, что он все-таки сомневался.
– Так вот. Майор, завтра вы прочешите пещеры. И, когда они покажут нос из норы, немедленно дайте знать, хорошо? Если же их там не будет, то это и в самом деле работа контрразведчиков. У них есть опыт в таких вещах, они в этом знают толк, а не мы, солдаты... Выделять же дополнительные силы, чтобы занимать полуразваленный замок, - увольте. Заминируйте подходы сигнальными минами, да и вся недолга! Ну сколько их может быть, этих диверсантов? Неужели их хватит на оборону замка?!
– Неуверен, сир, но мне кажется, что мы пока не можем предполагать сколько сейчас их в горах. Или сколько целых групп... Впрочем, может вы и правы...
– Хармлин уже понял, что спорить бесполезно, и явно спешно обдумывал возможные варианты.
"Откуда во мне это?!" - с удивлением подумал гран-генерал, выходя из фургончика и следуя к своей машине. И на этот раз к удивлению странным образом примешивается ... самодовольство! Он сделал это - и ему, черт подери, нравилось... Он затевает серьезное дело, - но он победит, он был уверен. Ибо это его работа, и он всегда с ней отлично справлялся. "Туку и не снилось" - некстати подумал он, захлопывая за собой дверцу, и давая шоферу знак трогаться...
– Сир, на связи бригадный генерал Тук, - сообщил ему радист, едва он поудобнее устроился в кресле, - Интересуется, не подтянулся ли на место дислокации парашютный отряд Роджера Лэмли... И спрашивал про какого-то своего капрала.
Дайтон обернулся и вопросительно взглянул на своего секретаря, лейтенанта Саффлза.
– Нет, сир. Лэмли не выходил на связь уже больше двух суток, и рапорта о его операции в штаб тоже не поступало, - ответил Саффлз, не глядя в бумаги. Его память была достаточно вместительной...
"Ну и черт с ним," - в сердцах подумал Дайтон, глядя на дорогу... В конце концов, его уже задолбали эти аристократические мерихлюндии. Одна перетрахала пол-эскадрона, другой вот позволяет себе эдакие капризульки, - не охота ему, извольте видеть, признавать поражение... Будто на реальной войне кто-то станет любоваться гордой позой, и оценит всю эту лабуду... Нет, не совсем прав старик Сап. Не только девкам в армии места нету, но и дворянчикам, этим детям, до седых волос не желающим взрослеть... И тем более, в правильном русле мыслит Нэд. Он, Дайтон, обязан пойти на все, чтобы политика Гаудкрафта сделала свое...
Дайтон достал часы и сверился. До встречи в гостинице осталось всего полчаса...
Дайтон-солдат не мог радоваться этой внезапно открывшейся возможности. Потому что солдат вообще никогда не радуется, когда его посылают драться, убивать и погибать... Нет, в душе генерал нисколько не сомневался в необходимости ликвидации диверсантов, это было очевидно. Нельзя позволять всякой сволочи разгуливать по твоей земле.
Иное дело, что сейчас он впервые в жизни был рад самой возможности повоевать... И впервые в жизни его не волновало, кто погибнет в ходе этого боя, кто будет жестоко изувечен. Кто погибнет... тому не повезет. "На войне, как на войне..." Черт!..
Это его и пугало. Никогда раньше, - на покрытых солью пустынях Мордора, в окопах на умбарских сырых равнинах и в горящих дунландских деревнях, он не сомневался в том, что его послали воевать из нужды, потому что не было другого выхода... А сейчас как-то в один момент осознал, что все тогда могло быть иначе. Что они убивали людей и хоронили товарищей, быть может, и не ради высоких государственных интересов, или ради защиты родины. Просто какой-нибудь чиновный орденоносец на самом верху государственной пирамиды испытывал нужду чем-то прикрыть свои прошлые промахи. Или кому-то примитивно не хватило тех нашивок на рукаве, которыми их уже наделила судьба. Дайтон осознавал, что это лежало в природе людской, и не ему судить за такое. Творец им судья, в самом-то деле...
А вот сейчас пришел его черед посылать кого-то на смерть только ради себя, любимого. И он это сделает...
Он уже знал.
Глава четвертая.
...Лисса М`Шатл ждала его в холле гостиницы строго в установленное время.
– Добрый вечер, сир, - улыбнулась она, едва он миновал стойку портье. Дайтон повнимательнее пригляделся к девушке, и нашел, что она даже симпатичнее, чем показалось ему в первую встречу. Личико правильных, нежно обрисованных очертаний, как раз такое, какие он любил больше всего, - еще не круглое, но и не хищно-заостренное... Чувственные губы, изящный прямой носик, большие изумрудные глаза, блестящие, искристые в свете электрических лампочек, освещавших холл... На этот раз журналистка казалась младше, - он не дал бы ей и двадцати пяти. Одета она была в длинное, достаточно строгое платье, волосы собраны в две тугие косы, сплетенные на затылке калачом в дунландской манере, а изящные, музыкальные кисти рук украшали запястья старинной гномьей работы, из черненого серебра с серо-голубыми самоцветами.
Словом, если Лисса М` Шатл хотела произвести на него впечатление, она своего добилась...
– Сир, я хотела бы принести извинения. Вчера я на самом деле повела себя не очень хорошо. Прошу меня простить, в самом деле, у меня тоже сказалась усталость...
– Ничего, - отмахнулся Дайтон, - А сегодня вы давно меня ждете?
– Примерно полчаса, сир.
– Прошу меня простить... Госпожа, не надо говорить "сир" через слово. Право же. Вы ведь не моя подчиненная... Как вы смотрите поужинать вместе, заодно все и обсудим? Здешний ресторан весьма неплох, я уже успел убедиться, что повара тут не зря хлеб едят... Разрешите вас пригласить?