Авиация великой войны

Рохмистров Владимир Геннадьевич

4 апреля – Германские войска 18-й и 2-й армий предпринимают последнюю отчаянную попытку захватить Амьен, но и эта попытка разбивается о стойкое сопротивление французских войск.

Гинденбург: «Сопротивление врага становится все сильнее и сильнее, а наше движение все медленнее и медленнее. Надежды на Амьен должны рассеяться…

Великая битва во Франции окончена!».

Так закончилась наступательная операция германских войск в Пикардии, начатая 21 марта.

Эта наступательная операция, которая по замыслу германского командования должна была быть поддержана наступлением

на р. Лис, ставила своей целью вначале разгромить англичан, а затем – французов. Германское командование рассчитывало внезапным ударом на участке фронта протяженностью 70 км прорвать английскую оборону, охватить правый фланг английской армии, нанести ей решительное поражение и отбросить ее к побережью.

Операция проводилась силами трех армий; главный удар наносили 17-я и 2-я германские армии, а вспомогательный – 18-я. В полосе наступления германское командование создало двойное численное превосходство над англичанами.

В итоге операции германские войска, имея наибольший успех на вспомогательном направлении, вклинились в расположение англичан на глубину 65 км. Однако, за неимением резервов, развить столь крупный успех германским войскам не удалось. Более того, наступление германцев привело к прямо противоположным результатам; на германском фронте образовался большой мешок, вдавленный в сторону противника.

Однако в этой операции была одна очень важная сторона. Германское наступление в Пикардии явилось первым примером применения крупных сил авиации во время наступления, полностью оправдавшим себя на начальном этапе. Последующая утрата инициативы в воздухе, а соответственно и потери преимуществ в проведении наземных операций, связана не только с недостатком самолетов.

Основными недостатками боевого применения германской авиации явились ее равномерное распределение по армиям и отсутствие взаимодействия между авиационными частями соседних армий, исключавшее возможность массированного применения авиационных сил.

5 апреля – Сначала Япония, а затем и Англия приступили к высадке войск во Владивостоке. Начинается интервенция Антанты в Советскую Россию.

Над европейскими полями сражений продолжается упорное противостояние английских, французских и германских летчиков. Их боевые действия, в отличие от наземных войск, не прекращаются практически ни на день.

6 апреля – Удет: «Я сбиваю еще одного. „Сопвич Кемел“, я выхватил его из середины вражеского строя. Это моя двадцать четвертая победа. Когда я приземляюсь, боль такая сильная, что я еле-еле могу ходить. Рихтгофен стоит на летном поле и я, спотыкаясь и не отдавая ему честь, бреду мимо него в сторону бараков…

У нас на аэродроме только фельдшер. Доктор нам еще не положен. Фельдшер – приятный, грузноватый парень, но я не очень верю в его медицинские познания. Он так ковыряет в моих ушах своими инструментами, что мне начинает казаться, будто он решил просверлить мне череп.

– Там внутри все заполнено гноем, – произносит он, наконец.

Дверь открывается и входит капитан:

– Удет, что с тобой? – спрашивает он.

Фельдшер объясняет. Капитан хлопает меня по плечу:

– Готовься к поездке на лечение. Я протестую:

– Может быть, это пройдет? Но он прерывает меня:

– Ты уезжаешь завтра. Дома пройдет быстрее…

Нужно привыкнуть к тому факту, что его одобрение всегда происходит

в сухой манере, без малейшего следа сантиментов. Он служит отечеству всеми фибрами своей души и ожидает того же самого от своих летчиков. Он судит людей по тому, что им удается достичь и также, возможно, по их товарищеским качествам. Того, кто оправдывает его надежды, он всячески поддерживает. Того, кто не может их оправдать, он отчисляет, не моргнув глазом. Тот, кто демонстрирует во время вылазки равнодушие, должен покинуть группу – в тот же самый день. Конечно, Рихтгофен ест, пьет и спит, как любой из нас. Но он делает это только для того, чтобы сражаться. Когда есть опасность, что запасы еды подойдут к концу, он посылает Боденшатца, своего образцового адъютанта в тыл… чтобы тот реквизировал все, что требуется. Для этого случая Боденшатц берет с собой коллекцию фотографий Рихтгофена с его автографом: „На память моему уважаемому боевому товарищу…“ Эти фотографии чрезвычайно высоко ценятся у тыловых снабженцев. Дома, в какой-нибудь пивной, они способны вызвать почтительную тишину у всех сидящих за столом. А в группе Рихтгофена никогда не кончаются запасы сосисок и ветчины».

7 апреля – Немецкий цеппелин L-59 сбросил бомбу в 14 тыс. фунтов на Неаполь. Погибло 22 человека.

Удет: «Мне трудно покидать мою новую эскадрилью и прерывать череду успехов. Манфред фон Рихтгофен тоже это знает, потому что мы все в той или иной степени верим в закон чернобелого, когда период удач сменяется неудачами. На следующее утро он сам ведет меня к двухместному самолету. Он стоит на поле и машет мне вслед фуражкой. Его белокурые волосы блестят на солнце».

Наступление немцев во Фландрии на реке Лис

Гинденбург: «В годовщину большого кризиса у Арраса наши войска, готовые к бою, снялись со своих заболоченных позиций на фронте Лис от Армантьера до Ла-Бассе…

Под прикрытием огня нашей артиллерии и аэропланов… маленькими группами и редкими колоннами переходили вброд болота, пробирались между глубокими, заполненными водой воронками…»

Поддержкой нового удара должно было служить удержание амьенского выступа, образовавшегося в результате предыдущего наступления в Пикардии.

9 апреля – На рассвете войска 6-й германской армии атаковали англичан на 16-км участке фронта между Армантьером и каналом Ла-Бассе. После полудня удар был распространен еще на несколько километров к северу. В первые дни наступление германцев развивалось успешно.

Истребительная группа «Аистов» вновь переменила место своей стоянки, перебравшись поближе к новому очагу военных действий. В одной из палаток группы, как обычно, был размещен разведотдел (Bureau de renseignements); все стены палатки были увешаны разноцветными картами и всевозможными распоряжениями. Эта палатка представляла собой едва ли не сердце эскадрильи.

В палатке разведотдела висел, например, такой приказ: «О времени вылета патрулей предписывается телефонировать за 45 минут до начала вылета во все три сектора; сектора надо запросить: имеют ли они самолеты в воздухе или, если они только что вылетели, – то в котором именно часу, с каким заданием и на какой высоте они будут держаться…»

Висела также памятка для летчиков, сбивших в воздушном бою самолет противника: «…чтобы победа была зарегистрирована официально летчику необходимо указать: