Авиатор: назад в СССР 14
Шрифт:
Подъехать к зданию Министерства было не так уж и просто. Рядом с домами 16 и 22 в Уланском переулке, где и находилось Министерство Авиационной промышленности, сейчас прокладывали Новокировский проспект. Пока ещё стройка не завершена и здесь много специализированной техники.
Фасад здания МинАвиапрома выглядел впечатляюще. Построено оно было ещё в 30е годы и тогда предназначалось для управления Метростроем. Об этом сейчас напоминают только постаменты, оставшиеся от статуй в честь первых метростроевцев.
Внутри главного здания
Девушки и женщины не торопясь перемещаются из кабинета в кабинет, стуча каблучками по вытертым полам.
На стенах можно увидеть памятные доски и плакаты, рассказывающие о людях и событиях, проходивших через «славные стены» Министерства авиационной промышленности СССР.
— Блин, есть хочу, — шепнул мне Морозов, когда мы прошли мимо одного из приоткрытых кабинетов.
Оттуда тянуло приятным запахом салата.
— Столовая в соседнем, 22 м доме, — сказал Белкин.
Морозов повеселел, но не смог сдержать широкий зевок.
Войдя в приёмную, мы встретились с представителями ещё двух конструкторских бюро.
— Рад вас видеть в добром здравии, Сергей Сергеевич, — поздоровался со мной генеральный конструктор КБ Сухого Самсонов.
— Как говорится, не дождётесь, — ответил я, чем вызвал ещё большую улыбку у Петра Михайловича.
Олега Печку и лётчиков КБ Яковлева мы поприветствовали дружескими объятиями. Хоть и виделись только вчера, но тяготы похода «Леонида Брежнева» сближают.
Парни, летавшие на Як-44, выглядели ещё более уставшими, чем Морозов. Ещё бы! Их налёт сравним с Афганским.
— Чего нас собрали? — спросил Олег.
— Хотят наградить. Не иначе! — твёрдо определился Морозов, присаживаясь на стул рядом со входом в кабинет Чубова.
— Ага! Дождёшься тут от них. Как предъявят сейчас за… поломки, — осёкся Олег, заметив мой серьёзный взгляд.
Думаю, что о потере и повреждениях техники Чубову известно. Вопрос в том, какую причину ему обозначили.
Не прошло и получаса, как из кабинета Егора Алексеевича начали выходить уставшие люди, размахивая платками и рабочими папками.
Совещание у них выдалось трудным, раз они все так вспотели.
— Вас ожидают, — вышла к нам рыженькая девушка в облегающей белой блузке и изумрудной юбке.
Лакированные туфли-лодочки поблёскивали в дневном свете, а яркий маникюр острых ногтей приятно сочетался с её смуглой кожей. Видно, что кастинг на роль секретаря Чубов проводил тщательно.
— Проходите, товарищи! Минуту перерыва и мы начнём, — молодцевато сказал Егор Алексеевич, когда наша делегация вошла в его кабинет.
Воздух внутри был спёртый. Так что приоткрытые окна были очень кстати. Пока мы рассаживались за столом, Чубов снял телефонную трубку и прислонил к уху.
—
Ничего не изменилось в этом человеке. Такой подтянутый блондин с голубыми глазами, как и в первый день нашей с ним встречи.
— Так, всех приветствую! — громко объявил Чубов и начал поправлять рукава рубашки, которые были у него закатаны.
Егор присел на своё место и окинул всех своим острым взглядом завлекающего маньяка. По-другому назвать не получается, поскольку некоторые коллеги за столом стали отводить в сторону глаза. Не выдерживают давления.
— Сразу к делу. Прошу доложить мне о результатах проведённой работы на авианесущем крейсере «Леонид Брежнев».
Первым доложил предварительные результаты Самсонов, за ним Белкин. Оба говорили без бумажек и ограничились общими фразами. Заместитель генерального конструктора КБ Яковлева пришёл с более развёрнутым докладом, но тоже ничего дельного. Итоговых цифр по минимуму.
— Хорошо. Точнее, очень плохо, если не сказать ужасно. У вас времени не хватило подготовить более развёрнутый доклад, а?! Товарищи генеральные, так дело не пойдёт. Где статистика, цифры, итоги и предложения по дальнейшей работе? — холодным тоном произнёс Чубов и встал из-за стола.
Белкин и Самсонов выглядели спокойно. Кажется, они уже привыкли к подобному поведению.
— Егор Алексеевич, заключительные результаты были получены нами три дня назад. Анализ требует большего количества времени… — начал говорить Белкин, но Чубов его недослушал.
— Это было раньше. На самом верху требуют изменений, — кивнул Чубов в сторону портрета Горбачёва, висевшего на стене.
Тут началась речь Егора Алексеевича. В ней он заявил о необходимости революционных сдвигов.
— Переход к принципиально новым технологическим системам, к технике последних поколений, дающих наивысшую эффективность, — продолжал он своё выступление.
Я как будто слушаю выступление на каком-то пленуме. Много слов и пока ничего конкретного. Когда говорили генеральные конструкторы, там хоть были некоторые итоги. Здесь же лишь лозунги.
— Всем понятно? — завершил речь Егор и вернулся на место. — А теперь хочу послушать лётчиков. Что они мне скажут по итогам командировки.
Я посмотрел на Чубова, а потом на Морозова и Печку. Лётчики-яковлевцы только пожали плечами.
— Она завершена. Результаты вам озвучены, — спокойно ответил я.
— Вы же, Родин, были старшим всей группы. Поделитесь впечатлениями. И как вообще случилось, что были повреждены столько испытательных образцов? — злобно зыркнул на меня Чубов.
Если посчитать повреждённые машины, то их количество равняется… да мы все самолёты повредили. Даже Як-44 имели серьёзные отказы. Но в данном случае, мы выполняли специфическую задачу. Ещё и много материала дали инженерам для работы.