Авиатор: назад в СССР 14

Дорин Михаил

— Кирилл, а ты давно здесь? Или с руководством прилетел? — спросил Морозов, сидя в мягком кресле и попивая из маленькой белой чашки кофе.

— Достаточно давно, чтобы знать все местные законы, — улыбнулся он.

— И какие же они?

Наш переводчик вздохнул, снял очки и убрал их в нагрудный карман своей белой рубашки. Олег и его товарищ тоже приготовились слушать. Кирилл же выглядел серьёзным в эту минуту.

— Давайте сразу к делу. Вы в другом государстве. Представляете Советский Союз. Его лицо, так сказать. Моя вам рекомендация —

плохую его сторону не показывайте. А лучше вообще никуда не ходите. Кроме рабочих встреч на аэродроме. Надеюсь, вы меня понимаете, — сказал Кирилл и отклонился назад.

Не стал с нами играть. Сразу выложил на стол все карты.

— Просьба есть. Надеюсь, люди вашего положения её выполнить могут, — произнёс я.

— Смотря, что вам нужно, товарищ Родин.

— Раз мы здесь представляем Советский Союз, мы должны и выглядеть соответственно. По плану подготовки у нас каждый день физическая подготовка. Так уж повелось.

— Да, я знаю. Вы испытываете на себе большие перегрузки. Никаких проблем — в гостинице есть тренажёрный зал.

Я покачал головой.

— Мы не качки. На Олега не смотрите он от природы такой, — улыбнулся я.

Печка шутку оценил, напрягая мощные бицепсы.

— Бегать, можно — это не проблема. Район здесь тихий…

— А костюмы? У нас с собой только треники, боюсь будем выделяться из общей массы населения Ле Бурже.

Кирилл задумался. К нам подошла девушка с ресепшена и протянула ключи от комнат.

— Мерси! — поблагодарил её наш переводчик и забрал их. — Я подумаю, что можно сделать. Странно, что авиационное руководство не позаботилось об этом. Всё же, во время авиасалона тоже идёт соревнование между странами, а от сборных Советского Союза требуют побед.

Утром я был удивлён, когда в 6.40 к нам в комнату постучались.

— Доброе утро! Как и обещал, ваш вопрос был решён, — поздоровался Кирилл и протянул две большие целлофановые упаковки.

Это были спортивные костюмы алого цвета, которые в те годы можно было увидеть на спортсменах сборной СССР. Фирменный знак трилистника на левой стороне груди говорил о высоком качестве формы.

— Быстро! Спасибо! — поблагодарил я.

— Не стоит. Вопрос решили совместно с руководством ваших конструкторских бюро. Валерий Евгеньевич Меницкий имеет некие связи в спортивном мире. Это его заслуга. Я лишь организовал доставку. Жду вас внизу, — сказал Кирилл и ушёл к себе в комнату.

Костюмы добротные. А ещё и новые кроссовки, о которых большинству жителей Союза можно было только мечтать. Вот так Валерий Евгеньевич! И на расстоянии сумел поддержать.

После утренней зарядки и завтрака, мы отправились на аэродром. Техсостав уже подготовил машины к облёту. Я и Коля получили добро на вылет и повторяли программу «пешим по лётному».

— Бочка. Раз, два, три и набор. Вывожу на «колокол», — проговаривал я весь комплекс.

Не касался цифр и параметров выполнения. Все они в голове уже давно сидят. Все движения доведены до автоматизма.

— Набор 1500. Скорость 0.

Падаю на хвост, пикирую и разгон. Проход, выпуск ловушек и на посадку, — закончил я.

— А отстрел нам разрешают? — спросил Морозов, застёгивающий светлый комбинезон с гербом страны и нашивкой с его именем.

— Мы программу предоставили. Ничего из неё не вычеркнули, — сказал я.

Тут к нам подъехал минивэн. Белкин вылез из машины и быстрым шагом пошёл в нашу сторону. Его пиджак был расстёгнут, а не закреплённый заколкой галстук, ветром был закинут на плечо. Вид у него был встревоженный.

— Готовы? А теперь слушайте изменения, — сказал Анатолий Ростиславович и стал рассказывать.

Отстрел ловушек нам был запрещён, поскольку наши изделия не прошли какую-то проверку. Манёвры, которые мы должны были показывать на предельно малой высоте, решено было поднять выше. Всё это сразу снижало качество и зрелищность выступления.

— И главное — никаких «колоколов» и «кобр».

Надо было видеть широко раскрытые глаза Морозова. А за спиной в нескольких метрах стояли лётчики КБ Сухого, которым то же самое сказал Самсонов в эту же секунду.

— Какого Наполеона они тут устроили? Что за беспредел? — ругался Олег.

У меня такая постановка вопроса и решение организаторов никакого удивления не вызвали.

— Чему ты удивляешься? — спросил я у Морозова.

— Как чему?! Мы сейчас и миру открылись, и навстречу Западу шагнули, а тут такое! — возмущался Николай.

Вот и первые сигналы того, в какую бездну могут привести страну решения наших руководителей. Даже в такой мелочи и всё равно нас задвигают на Западе.

— А при чём тут Запад? Руководство делегации пошло на поводу у организаторов. Они попросили соблюсти непонятные меры безопасности, а за это у нашей техники выставка будет в центральном павильоне, — махнул рукой Белкин.

Значит, не во всём надо винить организаторов. Но просто так нас в центральный павильон всё равно бы не пустили.

— Кто должен был быть в этом павильоне? — спросил я.

— Локхид, Бритиш Аэроспэйс и Макдонелл, — развёл руками Анатолий Ростиславович назвав зарубежные авиафирмы.

— То есть, организаторы не против нашей программы? — уточнил я.

— Конечно. Паклин и остальные руководители о чём-то беседовали с американцами. А потом родилось вот это решение.

Тогда всё очевидно. Американцы предложили поменяться местами. Следовательно сдвинут и наше время авиационного показа.

— Зачем упрощать? Времени достаточно на показе, — спросил Морозов.

— Нам дадут другой номер для выступления. Не самый хороший. Соответственно, там и времени на полёт меньше. Американцы готовы пожертвовать хорошими местами на наземной экспозиции, но не готовы конкурировать с нами в воздушном показе, — предположил я и Белкин согласился.

Наши шансы на определённый триумф в Ле Бурже значительно упадут. Надо думать, как исправлять положение.

— А кто принимал решение? — спросил я.