Авиатор: назад в СССР 4
Шрифт:
От услышанного состава алкогольного коктейля всех бросило в безудержный хохот. Гаврюк и вовсе матерился, мол, я нормальный продукт порчу смешиванием с лимонадом.
— Ты бы ещё водой разбавлял! — воскликнул Марк.
А по мне так, хороший советский вариант коньяка с колой. Аромат узбекского «Самарканда» чуть спиртуозный. Присутствуют нотки свежих спелых яблок и абрикосов. Дополняется это всё ароматом цветов шиповника и липы. Приправив это всё вкуснейшим «Байкалом», можно часами учить с хорошим настроением. Только вот на
После моего рассказа, Валера Гаврюк попросил меня пройти с ним в коридор.
— Серый, я, как твой командир звена, с тобой ещё не разговаривал, правильно? — в тоне старшего брата начал разговор Валера.
— Ага, — кивнул я, понимая, что сейчас разговор будет вовсе не о полётах.
— Пока говорю, как старший товарищ. Нырнув в бутылку, можно в один прекрасный момент не вынырнуть. По себе знаю, — сказал Валера, хлопнув меня по плечу. — От алкоголя, не важно, в каком виде, избавься. Будут у нас сабантуи, проставы, вливания и так далее. Там под присмотром и выпьешь.
— Валер, да я всё понял. Пить вредно и очень плохо. Но можно в пределах разумного…
— Разумное, как показал твой первый день — не про тебя. Комэска до сих пор в гневе.
Они и об этом уже успели поговорить. А я-то думаю, чего уши недавно горели!
— Я не помню, что там произошло. Да и не такой я, чтобы приставать, — пытался я оправдаться.
— Ты же сам говоришь, что не помнишь. Исключать нельзя, что ты мог не со зла, а под воздействием мужских гормонов попробовать сблизиться с Алёнкой…
— Валера, да брось ты! Зачем мне эта Алёнка?! — воскликнул я, но понял, что коридор не место для повышенных тонов. — Есть… есть у меня в сердце другая девушка.
— Об этом только ты знаешь и твоя девушка. Остальные уже не особо верят, — махнул рукой Валера, и пошёл в направлении класса. — Если твоя девушка существует, то ей бы лучше приехать побыстрее. Завтра предварительная. Первый полёт летишь со мной. Далее с комэской, а там видно будет.
И чего они хотят посмотреть? Не забыл ли я как летать? Конечно, не забыл.
В день предварительной подготовки, как и полагается, я удостоился пристального внимания от комэски. На постановке задач он сразу поставил меня в известность перед всей эскадрильей, что на контроле готовности я буду исполнять сольный номер, то есть «нещадно» опрошен в самом полном объёме. Долго грозил, рассказывал о последствиях моего возможного провала, а также приводил хорошие и плохие примеры.
— Надеюсь, ты меня услышал, — подытожил свою речь Гаврилович, — Кто у тебя командир звена?
— Я, капитан Гаврюк, товарищ подполковник, — подскочил со своего места мой усатый инструктор на завтрашнюю лётную смену.
— Гоняй его, Валер, пока сопли не потекут. Вечером проконтролирую, — постучал пальцем по столу комэска.
— Он парень грамотный, Иван Гаврилыч. Подготовиться, как
Гнётов при этих словах недобро ухмыльнулся.
— Посмотрим и на ваше руководство своим подчинённым, Валерий Петрович, — вставил заместитель комэски свою фразу, пытаясь зацепить и Гаврюка.
Валера при этом лишь весело улыбнулся, подмигнув мне. Странно, что комэска не видит конфликта в своём подразделении между своим замом и опытным лётчиком. Не есть хорошо!
Подготовка шла легко. Мой командир звена не заставлял меня зубрить, поскольку в этом не было необходимости. В какой-то момент мы и вовсе вышли с ним, взяв по кружечке чая, в курилку. Погода была осенняя. Накрапывающий мелкий дождь только усиливал желание подогреваться чайком, закутавшись в ДСку.
— А ты чего не в шевретке? — спросил меня Валера, указывающий на свою потёртую кожаную куртку.
Об этом я как-то и не задумывался никогда, хоть и кожаная куртка являлась отличительной особенностью формы лётного состава. Но вот в Осмоне мне пришлось познакомиться с интересной традицией, ранее, нигде не встречавшейся.
— На складе сказали, у вас тут негласный закон. Мол, надо первый вылет сделать, а потом на проставе тебе вручат в торжественной обстановке.
— Ай, забыл. Сам давненько проходил через этот ритуал, — согласился Валера, отхлебнув чаю из своей кружки.
— Советы дашь перед контролем готовности? — спросил я, но Гаврюк только улыбнулся.
— Ты пока зачёты всем сдавал, от корки до корки всё запомнил. Но этого мало. Теория и зубрёжка это всё ерунда. Нужно понимать, чего от тебя хочет машина, — сказал он.
— И чего же она хочет? — заинтересовался я этой интересной мыслью.
— Ей нужно управлять. Самостоятельно наши МиГи, в воздух подниматься, ещё не научились. Каждый раз, садясь в кабину, ты должен понимать, что ты для самолёта царь, создатель и генеральный секретарь. Понял?
— Оригинальная мысль. Тебе бы диссертацию по философии писать надо бы, — улыбнулся я, отпив ароматного горячего напитка.
— Да ну тебя. Мне предлагали замполитом эскадрильи пойти, да я перед народом не могу выступать. Лучше звеном покомандую.
— А с Гнётовым у вас в чём закусь? По должности обошёл тебя?
От моего второго вопроса Гаврюк слегка потускнел, и не стал сразу отвечать.
— Ну не хочешь не говори. Дело ваше с ним, — поспешил я снять свой вопрос.
— Не в должности дело, хоть и на меня отправляли представление. И не Максимыча вина, что его так с заграницей прокатили, — помотал головой Валера. — Противника во мне видит за должность комэски. Я с Гаврилычем Крым и Рим прошёл. В Афгане в паре по задачам работали. Он меня и хотел поставить на зама, а затем и на своё место, когда время придёт. А тут объявился наш Максимыч. И ведь комэска видит, что этот хмырёнок говнист, а не вмешивается. Хотя, на место его не мешало бы поставить.