Авиатор: назад в СССР 4
Шрифт:
— Не нам с тобой в дела начальства вникать. Малы мы ещё, — остановил я Валеру, который чуть не поперхнулся от услышанного.
— Согласен. Здраво мыслишь, — кивнул Гаврюк. — Обида у меня за то, что с должностью прокатили. Вот и понесло не в ту степь. Чай допиваем и пошли завтрашний маршрут и зону разберём.
На контроле готовности всё началось с опроса более старших товарищей. Естественно, что им задавались вопросы более лояльно. Уровень сложности менялся пропорционально должности и званию — чем ты ниже, тем и вопрос сложнее. Больше всего досталось
— Родин, расскажи мне, что ты завтра летаешь, — переключился на меня Буянов.
Я сразу обратил внимание, с каким интересом на меня посмотрел Гнётов. Ждёт моей оговорки или какой-нибудь неточности, чтобы втиснуться в процесс контроля готовности.
— Выполняю в первом часу лётной смены полёт по упражнению номер 1 «Контрольный полёт в зону и по кругу»…, — начал докладывать я.
Гаврилович затронул и аэродинамику, и технику пилотирования, и, зачем-то, приплёл сюда Устав Внутренней Службы. Со всеми вопросами, мне удавалось справиться. Я даже не вспотел и в горле не пересохло.
— Что ж, образцово, — сделал вывод Буянов. — У вас будет что-нибудь, Григорий Максимович?
Конечно! Могли бы, товарищ подполковник и не спрашивать, передавая слово Гнётову.
— Ещё раз доложите, товарищ лейтенант, на каком самолёте вы завтра выполняете полёты.
— Завтра выполняю полёты на самолёте МиГ-21УМ, бортовой номер 34, а также на МиГ-21СМ.
— А почему не называете номер СМа? Или вы пойдёте и сядете в любой? — язвительно произнёс Гнётов.
— Не называю, поскольку в плановой таблице полётов, бортовой номер не прописан, — спокойно ответил я.
— Родин, ты кому рассказываешь? — воскликнул капитан.
— Григорий Максимыч, ну можно же посмотреть, — заметил Буянов. — Вот же плановая, — указал он на большой лист плановой таблицы.
Взглянув туда, Гнётов изменил свою довольную ухмылку на гневно сжатые губы. Как говорится, это фиаско!
— У меня больше нет вопросов, — выдохнув, сказал Гнётов, откладывая в сторону таблицу.
— Всем отдыхать. Товарищи офицеры! — подал команду комэска, и распустил нас.
В предвкушении первого вылета после выпуска, я весь вечер штудировал инструкцию по производству полётов, чтобы быть готовым выполнить полёт в любой из зон и маршруту. Проверил своё обмундирование, полученное недавно на складе. ДСка в порядке, стропарез и фонарик вложены в комбинезон, в наколенный планшет записал ещё пару нужных мне цифр. Но что-то забыл…
— Футболка! — вспомнил я.
И правда. По сложившейся традиции, в полёт всегда одевают то, в чём уже летал до этого. У меня это была светлая футболка, которую я надел в самый первый свой ознакомительный полёт. С тех пор всегда она на мне в самые важные и контрольные полёты.
И при посадке в поле надевал. Всё же, летел с Крутовым и нужна была любая конспирологическая помощь. Футболку пришлось тогда ещё очень долго искать в больнице.
С Михайловым тоже в ней летал. И в стратосферу с «очень быстрым» возвращением оттуда. На экзамене с Граблиным эта футболка по-прежнему сопровождала меня. Значит, не стоит изменять традиции и надо её подготовить.
Из чемодана я достал свою реликвию и аккуратно положил на кровать. Выглядел мой счастливый талисман не совсем презентабельно. Слегка пожелтевший от пота воротник, и дырка подмышкой, которую я пару раз зашивал, но хватало не надолго. А главное — я её не стирал со своего крайнего вылета. Запах теперь соответствующий. Надо хоть простирать, а утром уже заштопать.
Справившись с последними приготовлениями на завтрашний лётный день, я занял своё место в кровати.
Опять тот самый сон, который я видел как-то в казарме. Палуба авианосца, на мне оранжевый ВМСК, а в руках планшет и шлем. Промозглый ветер, при котором лететь не рекомендуется, но дело очень важное. Чувствуется волнение техника, который докладывает мне о готовности к полёту моего Су-33.
— Приказ есть приказ, — говорю я ему, и надеваю на себя ЗШ-5.
Раздаётся сирена, которой я раньше не слышал на корабле. И меня начинает качать из стороны в сторону. Всё сильнее и сильнее…
Открыв глаза, я вижу перед собой побеленный потолок своей комнаты в общежитии, а в ухо бьёт противный звук будильника. Проверил часы, а там 4.00. Отчего-то я слишком рано поставил свой прямоугольный будильник «Слава» на час раньше. До отъезда на аэродром ещё три часа! И чего теперь делать?
Как говорится, не знаешь, что делать — качайся. Есть время — качайся. Пока все спят, ты качаешься. Быстрая зарядка дала мне необходимую бодрость. Особенно я заметил, что зарядился ниже пояса, где было очень тесно в трусах. Похоже, что физиологические потребности требуют удовлетворения. Да только пока мне не до девушек.
В коридоре общежития пусто и тихо. Таких жаворонков, как я больше не оказалось. Зато я и, правда спокойно приму душ и приведу себя в порядок. Заодно и будет больше времени футболку подготовить, зашив дырки. И очень хорошо, что сейчас никого нет в коридоре. Внушительная выпуклость в моих кальсонах могла бы испугать кого-нибудь. Тем более, что я видел здесь и девушек, проживающих в каких-то комнатах.
Открыв дверь умывальника я понял, что есть ещё более дурные «неспящие в Осмоне» в это время.
На подоконнике играл кассетник «Спутник». И это в то время, когда все спят!
Передо мной, подергиваясь под ритмы Бони М, тряслась аппетитная попа в салатовых шортах в стиле «мини». Девушка, находившись в притягательной позе, нагнулась над тазиком, в котором она тщательно настирывала панталоны, подпевая вокалистке на не очень хорошем английском языке. Я, конечно, поспешил закрыться в районе пояса, чтобы не смутить девушку своим… «стоячим положением». Успел в самый последний момент, когда она разогнулась и повернулась в мою сторону.