Авиатор: назад в СССР
Шрифт:
По громкоговорящей связи вышел руководитель пол"eтами, тоже озадаченный подобными ошибками у всех экипажей.
— Гельдин, ветер сколько у тебя?
— Штилевой, Василич! Не пойму ничего! — отвечал капитан. — Вот опять. Куда?!
— Товарищ капитан, а может они от птиц уклоняются или что-то видят там? — спросил я.
Гельдин почесал подбородок и взглянул в бинокль в направлении курса взл"eта.
— Ух! Хороша! Хм... да, ты прав Родин. Птицы там, — сказал капитан, отпивая из чашки кофе. —
— Давайте я, чтоб вы не отвлекались...
— Так, ты за шасси смотри. Я сам разберусь.
Странное решение от капитана. Ну и пускай смотрит. Меня больше заинтересовала история про Нестерова и его прошлое л"eтчика-испытателя. Может удастся уговорить его рассказать нам об этом?
Гельдин так и продолжал контролировать обстановку в районе взл"eтного курса. И после пол"eтов стало понятно, что дело было вовсе не в сложной орнитологической обстановке.
— Серый, тебе как со старта было видно? — спрашивал меня Макс после пол"eтов.
— Да видел, как вы уворачивались от пернатых созданий! Вы чего так плохо сегодня взлетали? Вам Нестеров по шее не надавал?
— Ты чего? Он сам не против был таких ман"eвров, — с удивлением сказал Арт"eм.
— Каких? А на привод какой выходили? Ещё и на такой низкой высоте, — спрашивал я, но мои товарищи смотрели на меня непонимающим взглядом и только хихикали.
— Видать, не видел он, — сказал Арт"eм, хлопая меня по плечу. — Мой юный друг, как сказал бы командир роты, мы лицезрели три прекрасных создания.
— Да, Серёг! Летим, а под нами на шезлонге во дворе дома лежат красавицы и загорают, — продолжил Костя. — И, вроде, без купальников.
— Нестеров и говорит, давай поглядим. С третьего раза разглядели, что без лифчика. Так нам ещё и махали.
Чуть позже в казарму приш"eл Нестеров и рассказал план на завтрашний день.
— Всё как обычно, Сергей. Добров тот же инструктор, что и я. Лети как умеешь, и всё получится.
— Понял, спасибо, — сказал я.
Если честно, в положительном исходе я уже не был так уверен, как раньше. Ошибки мне сейчас совершить нельзя, поскольку дальше отчисление по «нел"eтке».
Перед самим вылетом мандраж и вся неуверенность отпали в сторону. Нестеров представил меня Доброву. Он был в том самом светлом комбинезоне, в котором я его видел в первый раз. На голове белый шлем с откидывающимся светофильтром, шевретовые перчатки на руках, а подмышкой — командирская фуражка.
— Иди сюда, — подозвал он к себе техника и напялил ему на головной убор поверх пилотки. — Скоро заберу. Готов, Сергей Сергеевич? — спросил меня командир полка, перед началом нашей посадки в кабину.
— Так точно, товарищ полковник.
— Хорошо. А ты, Пётр Николаевич,
Весь пол"eт проходил как по маслу. Параметры выдержаны, ветер не мешал. Главное никто не мешал мне! Ну, разве только чуть-чуть.
— Не думай о секундах с высока. Наступит время сам пойм"eшь наверное..., — напевал песню по внутренней связи Добров. — Свистят они как пули у виска. Давай подпевай, Родин.
— Мгновения, мгновения, мгновения, — закончил я за командиром, продолжая выполнять заход на посадку.
— Хорошо. Контролируй скорость и высоту. Нормально ид"eшь. Обороты, скорость. И....касание. Держи, держи! Опускаем.
На стоянке Нестерову слегка досталось от Доброва. Заметил полковник, что Николаевич закуривал сигарету и не успел выбросить.
— Нервы, товарищ командир, — улыбнулся майор. — Разрешите уточнить по...
— Всё хорошо. Давай его книжку сюда, — сказал Добров, расписался и поставил мне оценку «хорошо».
— Разрешите уточнить замечания? — спросил я у командира.
— Потом. Нестеров свободен, а Родин со мной на беседу. Сынок! — подозвал он техника, который хранил головной убор командира. — Шлем в класс высотного снаряжения. Спасибо.
— Есть товарищ полковник!
В течение нескольких минут мы обсудили пол"eт и мои ошибки. Добров, конечно, профессионал. Объяснил всё досконально и понятным языком.
— С инструктором, когда летаешь, те же были ошибки? — спросил полковник.
— Да. Носовое колесо тороплюсь опускать и в процессе четв"eртого разворота взмывание небольшое постоянно.
— Поправимо. Родным пишешь? Звонишь?
— Периодически.
Если писать письма много ума не надо, то вот к походам на переговорный пункт не могу никак привыкнуть.
Кричат тебе «Владимирск, 1 кабинка» и давай разговаривай по цене 15 копеек за минуту.
— Товарищ полковник, у меня есть вопросы о родителях. Ответите?
— Смотря о ч"eм собираешься спросить. Я знал твоего отца и мать. Как и Борисов Иван Иванович.
— Это я уже понял. Меня больше интересует вопрос об их гибели. Что-то можете сказать?
Добров не спешил с ответом. Зачем нужна эта секретность?
— Про смерть твоей мамы, к сожалению, ничего не могу сказать, поскольку не знаю. Сер"eга выполнял обычный ночной пол"eт. Случился отказ двигателя на предельно-малой высоте и врезались в сопку. Такова официальная версия.
— Было ли расследование?
— Конечно, но там местность с непроходимыми лесами и высокими холмами. Практически ничего не нашли от МиГ-21, — ответил полковник.
Как-то неправдоподобно звучит. Слишком просто, чтоб это нужно было скрывать.