Авиатор: назад в СССР
Шрифт:
— Как же так? — тихо прошептал я.
— Серёжа, что случилось? — распереживалась Женя и посмотрела мне в глаза. — Почему ты так сказал?
— Говорю, как же так..., — сделав паузу, я обнял е"e и посадил себе на колени, продолжая смотреть в прекрасные и добрые глаза. — Как же так мне повезло, что я пош"eл на тот самый вечер.
Она радостно улыбнулась и тихонько поцеловала меня.
Тем временем я начал дальнейшее освоение программы Курса учебно-летной подготовки. Теперь предстояло отработать пол"eты
— Отклонения вы сами видите и исправляете. А вот с имитацией отказа двигателя будет нечто новое, — рассказывал Нестеров, когда мы отрабатывали упражнение 5 на тренажном самол"eте.
— А если он и правда выключится? — спросил Макс. — Что тогда делать?
— Как что? Сиди и кури. Всё как-нибудь уляжется, — ответил Нестеров.
— Правда?
— Нет конечно! Инструкцию читал? — спросил Николаевич, доставая объ"eмный блокнот из нагрудного кармана. — Всегда носите с собой и повторяйте на тренажах. Надеюсь, что никогда вам это не пригодиться, но готовыми должны быть ко всему.
Завести блокнот и записывать туда различную информацию — это первое, что заставил сделать Нестеров, когда мы начали обучаться под его началом.
Если честно, очень нужная вещь. Особенно необходима на контроле готовности, когда тебя поднимают и спрашивают о названии предохранителей или длину трубопроводов топливной системы. Чаще всего комэска Ребров зада"eт конкретные и нужные вопросы.
Вот и сегодня, он сыплет и сыплет, а мы вс"e отвечаем и отвечаем. Я уже заметил, что он начинает сдаваться в этой интеллектуальной игре против курсантов.
— Кого не спросил... о! Курсант Родин, к доске! — вызвал меня Ребров.
— Товарищ...
— Вольно, давай Родин... ага. Стихотворение любое.
В кабинете послышались отдельные смешки, да и я сам слегка улыбнулся от такого неожиданного задания.
— Отставить смех! — скомандовал Ребров, который всем своим видом показывал, что доволен своей идеей. — Родин, ты задачу не понял? И смотри, «У Лукоморья...» не пойдет. Его все знают. Что-нибудь красивое.
В голове много было произведений. Только в этот момент они все мигом улетучились. Наверное, в этом и есть суть этого вопроса — развитие твоей памяти. Ты должен в любой момент полета знать, что делать.
— Люблю отчизну я, но странною любовью! Не победит её рассудок мой..., — начал я рассказывать «Родина» Лермонтова. Ребров дослушал до конца и только потом сказал мне садиться на место.
— Итак, все готовы. Это хорошо. Теперь о насущном. К концу недели на нашей базе будут организованы командирские полёты. Каждый бугорок, имеющий прямой доступ к пятой точке начальника училища будет здесь. И подавляющее большинство из вас отправится в первый свой самостоятельный полёт именно с представителем командования. Кому-то очень сильно повезет, и он полетит с генерал-майором Крутовым.
Ого, Николай Евгеньевич получил генерала! Есть надежда, что он уже успокоился по поводу моей личности.
Как и любой предыдущий лётный день,
В моё время далеко не все командиры так делали. Как сказал Нестеров, у Доброва есть принцип — каждый месяц руководить полётами.
— Говорит так проще контролировать всю обстановку и раздавать люлей, — сказал Николаевич перед началом указаний. — Сегодня посмотрите, сколько будет замечаний. Главное, сильно эфир, не забивайте, иначе отхватите.
Это типичная проблема для курсантов на первой лётной практике. В воздухе может находиться до 20 экипажей. Все на одном канале под управлением группы руководства полётами. Конечно, кто-то да будет забивать друг друга, добавляя ужасные звуки в шлемофон, похожие на бурление воды.
С другой стороны летают уже не первый день. Наверное, спешат побыстрее доложить командиру полка о своих действиях.
— 880й, задание в зоне закончил, 3000. Заход с имитацией, — доложил я.
— 880й, разрешил, контроль высоты.
— 880й, понял.
И именно в этот момент началось самое интересное. Каждому нужно доложить, что он находится на каком-то из разворотов, в зоне или на посадке. Естественно, все эти доклады начинают накладываться друг на друга.
— Дросселируем двигатель, готов? — спросил Нестеров.
— Готов. РУД на «Малый газ»... выполнил, — доложил я по СПУ.
Глава 27
В этот момент начинаешь потеть чуть больше, чем обычно. Казалось бы, участвовал во многих военных операциях и начинать волноваться? И правда, есть же парашют если, что. Но сути, это не меняет! Всё равно немножко, не комфортно, когда был приятный гул работы двигателя, а теперь звук снизился на несколько децибел.
— Скорость 250, закрылки 15°, контролируй вертикальную скорость. Сколько на вариометре?
— 8 метров в секунду. Надо 5-6.
— Согласен. Ручку чуть на себя и держи направление. Резко не тяни, — сказал Нестеров.
На третьем развороте высота была 1050 метров, а вертикальная медленно росла. В эфире продолжался бардак, который не мог остановить даже Добров.
— Отвлекает? — спросил Нестеров.
— Есть немного.
— Переключи канал на левой панели радиостанции, — сказал Николаевич. — О, так лучше!
В ту же секунду пропала внешняя связь. Опасно так переключать канал на станции, особенно когда командир полка полётами руководит. Хотя, без такого галдежа и бурления проще.
— Посадку нам и так дадут. Заходим.
— Вертикальная скорость 10, четвёртый разворот, высота 620, — доложил я и потянулся поменять угол установки закрылков.
— Рано. Закрылки не трогай. Сначала скорость...
— Скорость 220 установил. Шасси выпустил, закрылки 30°.
— Хорошо. Небольшой перелёт будет, но не критично. Торец прошли... выравнивай. И касание.