Автопортреты на асфальте
Шрифт:
Кто-то посоветовал моим родителям использовать меня как средство от бессонницы. Но я считал так громко, что просыпались даже соседи.
Когда у нас был кто-нибудь в гостях, родители просили меня посчитать что-нибудь и для гостя. Но обычно - в том случае, если его было по-другому не выгнать.
Я начинал считать, и улыбка сползала с лица гостя. Он молча вставал, одевался и, не прощаясь, уходил. А я шел за ним, продолжая считать ему в спину. При этом интонация моего счета походила на лай собаки.
Иногда я предлагал кому-нибудь
Человек спорил, и я считал:
– Сто, двести, триста, четыреста, пятьсот, шестьсот, семьсот, восемьсот, девятьсот, тыща!
Правда, соседи думали, что я считаю деньги, и даже заявили на нас в милицию.
Но деньги я стал считать намного позже. Когда пошел в школу.
Дело в том, что учился я очень плохо. И отец однажды сказал, что будет платить мне за каждую пятерку пять рублей, за четверку - четыре и т. д.
На следующий день я тянул руку на всех уроках и получил шесть единиц.
Отец долго отсчитывал шесть рублей, а потом сказал, что впредь будет мне платить только за пятерки.
На следующий день я притащил шесть пятерок.
Через месяц, когда я уже заработал больше, чем получал отец, он сказал:
– Пять рублей за каждую пятерку - не много ли это, сынок?
– Нет, - сказал я ему.
– Я ведь еще делюсь с учителями.
* * *
Единственный, кто не имел с меня ни копейки, был учитель математики, хотя именно он больше других нуждался в деньгах. Он мечтал совершить какое-нибудь научное открытие и был ужасно расстроен, когда его после института направили в школу. Одно время он пытался совершить научное открытие прямо на уроке, но ученики стали делать ему замечания, что он занимается на уроках не тем, чем надо. И даже грозились вызвать в школу его родителей.
Учитель понял, что с наукой все кончено, и решил переключиться на деньги. Он дал в газету объявление, что решает любые математические задачи.
По этому объявлению к нему пришел только один человек: кассир, у которого не сходился кассовый отчет.
Учитель вмиг решил ему эту задачу: сказав, что надо взять из кассы оставшиеся деньги и сматываться.
Кассир так и сделал, а учителя в знак благодарности устроил на свое место. Даже не устроил, а просто подсказал ему адрес магазина, в котором работал.
Учитель пришел в магазин и спросил, правда ли, что они ищут нового кассира. "Правда, - ответили ему.
– И старого - тоже".
Его приняли, заставили оплатить недостачу за старого кассира и тут же уволили.
Но учитель не отчаялся. Он научил считать свою собаку и стал выступать с ней в цирке.
Говорят, там была одна хитрость. Собака в действительности считать не умела. Просто учитель, громко задав вопрос, проходил затем мимо собаки и шепотом ей подсказывал: "Четыре".
Хотя другие утверждают, что собака всегда лаяла четыре раза, а учитель только менял вопросы: "Сколько будет - дважды
Но и с собакой учитель проработал недолго. Или он решил, что сможет зарабатывать вдвое больше без собаки, или собака решила, что сможет зарабатывать вдвое больше без учителя, а только они расстались.
Причем перед этим долго лаялись во время дележки денег.
Говорят еще, что кто-то из них сказочно разбогател на игре "Три наперстка". Там надо отгадать: под каким наперстком лежит камешек. А сделать это без высшего математического образования довольно трудно, поскольку камешка нет ни под одним наперстком.
Последнее обстоятельство, вероятно, и привело учителя в тюрьму, где у него, наконец, появились все условия для занятий высшей математикой: одиночество и масса свободного времени.
Я же для себя сделал вывод: математика - это наука, а умение ею пользоваться - искусство.
Наяда
Среди многочисленных жильцов нашей квартиры была такая Аська. Дед называл ее ренуаровской женщиной, местами переходящей в рубенсовскую.
А жильцы называли по-разному: когда ругали толстухой, а когда хвалили - толстушкой.
Но Аська почему-то на эти прозвища обижалась. И говорила:
– Я вам не толстуха, и не толстушка!
– А кто же тогда?
– не понимали жильцы.
– Я - женщина, склонная к полноте.
А это уже не понимал я. Кто склонял Аську к полноте? Жених? "Давай, дескать, Аська, ты будешь полной"? А она что отвечала? "Что мне за это будет?" А - он? "Женюсь на тебе"? Не понятно.
Дед мой реагировал на это выражение обычно так:
– Склонные к полноте должны по склонам лазить!
Иногда мой дед советовал Аське меньше есть, но как правило, тогда, когда много выпьет.
Однажды Аська мылась в ванной, и я решил за ней подсмотреть через замочную скважину.
Тут меня и застукал дед:
– Ты что там делаешь?
– За Аськой смотрю, - сказал я.
– Чьим полотенцем она будет вытираться.
– Ну-ка отойди!
– строго сказал дед.
– Посмотрю, может, - моим!
С тех пор мы заключили с дедом тайный союз: один из нас подсматривал за Аськой, а другой стоял на стреме.
Понятно, что на стреме всегда стоял я.
Дед сказал, что мне еще рано - смотреть такие картины.
– А тебе - уже поздно, - сказал я.
– Ты бы лучше за бабкой смотрел.
– Три "ха-ха"!
– сказал дед.
– Мы ж с тобой не на войне, где и бабушка - божий дар!
В этом месте надо сделать небольшое военное отступление.
Дед мой был участником войны, дошел до Берлина или, как он сам говорил, "прошел славный путь от рядового до генерала и обратно".
А солдат о чем мечтает? О бане да о бабе. Что, в принципе, одно и то же, говорил дед. Баба - как баня: прежде, чем раздеваться, надо ее хорошенько растопить.