Ая
Шрифт:
С тех пор каждую ночь я окунался в кошмар. Каждый раз оказывался в том самом месте, в тот самый момент. Был и машинистом, и поездом, и самим собой, и стрелочником, и столбами, и шпалами, и девушкой, и парящим ястребом, беспомощно взирая с высоты на происходящее. Просыпаясь в самый последний момент, я пытался поймать стремительно ускользающие картинки. И когда сон почти стирался из памяти, появлялся страх: «Помог или не помог?».
Каждый в борьбе с кошмарами идёт своей дорогой. Алкоголь, психиатр, медиумы, экстрасенсы, церковь…
Часть 3. Маша
Она сидела и уже в сотый раз перечитывала расплывающиеся перед глазами строчки. «Наша клиника приносит свои извинения. Мы перепутали Ваши анализы с анализами другой клиентки. Все причастные и виновные в случившемся будут строго наказаны».
«Нифига не будут! Это я наказана».
В этой школе она училась не с самого начала. Семья
Она ещё никого не знала ни в школе, ни в своём классе. Первый день в новом коллективе. Первый урок в новой школе, первое занятие «взрослой» физики. Она села за последнюю парту у окна – точные науки ей вообще не давались. Сквозь стекло наблюдала за движением причудливого на небе облака. Загляделась, задумалась. «Здравствуйте, садитесь» – пропустила. Загрохали стулья. Повернула голову к доске. Высокий светловолосый красавец с достающими, аж, до последней парты зелёными глазами, в костюме, галстуке и в светло-зелёной, под цвет глаз, рубашке.
Это было последнее, что она запомнила в этот день. Другие предметы, перемены, знакомства с одноклассницами и одноклассниками, куча скучных однообразных историй на тему «как я провела лето», обычная суета ещё не вошедшей в отлаженный ритм школьной жизни, – всё прошло мимо. Очнулась вечером. Дома. Стоя в ванной, оперевшись на стиральную машину, она хохотала и не могла остановиться. Каждый раз, увидев себя в зеркале, заливалась смехом с ещё большей силой. Парадоксальная мысль – «я влюбилась в учителя-физика…» заразительно смеялась вместе с ней – «… с первого взгляда». Воодушевлённая, она села за свой стол, открыла учебник физики. «Системой отсчёта в физике называют совокупность тела отсчёта, системы координат, связанной с телом отсчёта, и часы или иной прибор для отсчёта времени. При этом всегда следует помнить, что всякая система отсчёта условна и относительна. Всегда можно принять другую систему отсчёта, относительно которой любое движение будет иметь совершенно другие характеристики». «Практически всякое тело можно считать материальной точкой либо когда расстояние, преодолеваемое телом велико в сравнении с его размерами, либо когда все точки тела двигаются одинаково». 6 Этого вполне хватило, чтобы погасить воодушевление. Технический кретинизм, кажется, так это называется, когда любое описание математических, физических, химических, компьютерных и тому подобных вещей вызывает мгновенную каталепсию и столбняк. Ну, не дружила она с точными науками, не дружила. И чувствовала, как подкрадывается ненависть к школьному предмету физике. «Блин, не стать мне отличницей по физике, не завладеть сердцем любимого». Она ради приличия ещё полистала страницы учебника. Но чем больше она сидела перед книгой, тем сильнее в ней просыпалось желание увидеть его снова.
6
Учебник физики, 9 класс.
Никогда ещё у неё не было такого сильного желания, и никогда не было оно связано вот так с конкретным человеком. Рука предательски скользнула вниз.
Последующие дни являли собой балансирование между ненавистью и любовью. Изо всех своих скромных сил она пыталась понять эту дурацкую физику. Всё сильнее и сильнее понимала, что это невозможно. Раздражение, которое испытывалось к предмету, превращалось в ненависть. И чем больше она ненавидела, тем сильнее влюблялась в Него. Она выжидала после уроков, выстаивала возле учительской, крутилась вокруг кабинета физики – лишь бы только ещё раз увидеть. Она не рискнула сесть ближе, но это совсем не мешало слушать его голос и любоваться им с последней парты. В первые минуты каждого его урока она пыталась вникнуть в смысл услышанного. Но потом мысли улетали в апельсинового цвета мир, где были только Он и она. Несколько раз Он вызывал её к доске ответить домашнее задание. Несколько раз, заметив, наверное, её отстранённый вид, просил повторить только что им сказанное. Она получала двойку, и сияющая садилась на своё место, довольно улыбаясь.
После всевозможной кучи юношеских девичьих дел, вечером, она бралась за домашние задания. Раньше любимые предметы она всегда откладывала на потом. Сейчас последней очереди дожидалась ненавистная физика. Несмотря на то, что физика была два раза в неделю, учебник
Она часто задерживалась у зеркала. Вглядываясь в себя. Пытаясь понять и разобраться, что происходит. Смятение, страх посещали её. «Правильно ли я поступаю. Если заметят мои чувства, начнут сплетничать. Он же уже взрослый. У него, наверное, есть жена. Надо узнать – есть или нет. Кажется, Маринка говорила, что живёт с ним в одном доме, или через дом. Он умный и красивый, зачем я ему нужна, дура. Он даже меня не замечает, ставит только двойки и единицы – «Смирнова, повтори, что я только что сказал… садись два» – дурак!»
Она смотрела на своё отражение. «Как я изменилась. Неужели все, кто влюбится, так меняются? Глаза грустные какие-то… Повзрослела что ли… На маму ещё больше похожа стала. Смотрю на всех свысока, словно известна мне главная тайна. Но как смотреть по-другому? Они такие мелкие, мелочные… Улыбка изменилась… Ощущение радости другое… Помню, как вприпрыжку влетела домой в пятом классе, после первого поцелуя с Мишкой, и с упоением рассказывала об этом маме. Вот бестолочь была. Жизнь казалась праздником. А сейчас… во рту вкус сладко-горькой рябины. Могу ли я рассчитывать на взаимность? Он – вон какой…».
Она сдёрнула с себя майку.
«Хотя. Я тоже красавица».
Рассматривала плечи, грудь. Слегка подпрыгнув, весело захохотала, глядя, как вздрогнули соски. Надула сама себе губки, поправила волосы. «Да, я раскрасавица. И что-то надо с этим делать». Ложилась спать, засыпая, сочиняла стихи.
С трудом даётся физика любви
С ума схожу от химии желаний
Сломалась геометрия души
Не постижима мозгу алгебра касаний
Бессмысленна история мечты
Туманна география свиданий
Не различимы нарисованные сны
Стеснительная биология признаний
В тот день как-то нахлынули эмоции. Ночью не спалось. В полудрёме рисовались картинки, как они обнимаются и целуются. Как она заходит в пустой кабинет, подходит к доске, пишет мелом крупными буквами «люблю тебя». Как приоткрывает дверь загадочной лабораторской. В ней темно, поблёскивают стёклышки каких-то приборов. Вдруг он оказывается у неё за спиной, кладёт руки ей на плечи, обнимает… она поворачивалась на другой бок, старалась думать о чём-то другом, о тренировках по волейболу. Её вчера взяли в сборную школы – всё-таки первый юношеский разряд что-то значит. Потом представляла, что играет на важных соревнованиях, а Он сидит в зале и наблюдает за ней. Ещё утром она знала, что сделает это. Сердце падало в живот, а потом звонко стучало в голове. Нервничала, боялась, снова и снова прокручивая своё желание, снова и снова отвергая его. Получила тройку по любимой литературе и чуть не провалила самостоятельную по истории. После уроков она сомнамбулой поднялась на третий этаж. В коридоре тишина – первая смена уже отучилась, вторая – ещё не пришла. Дверь в кабинет приоткрыта. Подойдя на цыпочках, заглянула в щель: класс пустой. Осторожно потянув дверь на себя, просунула голову. Георгий Алексеевич сидел за столом, заставленным тетрадками. Проверял домашку и лабораторные работы, наверное. Она хотела уже незаметно скрыться, но Он вдруг приподнял голову и посмотрел на неё, ноги сами вошли в класс, и направились к столу. Взгляд его сопровождал её несмелую походку. Подошла. Их глаза оказались на одном уровне. Он как-то внимательно-безразлично смотрел на неё. И молчал. Она была в сумасшедшем страхе и растерянности. В глазах начали накапливаться слёзы. Губы дрожали. А Он молчал и смотрел. Смотрел и на неё, и насквозь – куда-то вдаль. «Глупая я бестолочь. Припёрлась. Зачем? Хоть бы пол треснул, провалилась бы. Почему так трудно. Тяжело. Сколько раз повторяла, тысячи раз шептала. Как уйти теперь. Что спросить. Молчит. Ну, не молчи, спроси: «Зачем пришла, Смирнова?» – Ты же так любишь задавать мне свои дурацкие вопросы. Помоги мне, сейчас стоять сложнее, чем у тебя на уроке! Пожалуйста. Пожалуйста! Миленький Георгий Алексеевич! Любимый мой! Помоги…».