Айрин, графиня из Бездны. Книга 2
Шрифт:
— Я думала, мы в жизни не разгадаем загадку! Эти все крючки, линии, непонятные кляксы. Слава Свету, Элизабет оказалось такой умной…
— Да, промазал, и что с того? Забери тебя Бездна, Генрих, ты сам-то себя вспомни!
— Трактирщик стоит — ни да, ни нет. И мы про письмо забыли!
— Вас, ваше высочество, вообще было не узнать!
— А всё-таки животное мы зазря мучили.
— В общем, как бы то не было, — громко воскликнула та, что называли Элизабет — Развлечение вышло чудесным. Валентина, вы здорово постарались.
С этими словами девушка отсалютовала одетой в черное Валери, что
— За Валентину — хором провозгласили остальные участники,
— И моего верного помощника, — со смехом ответила Валери, и вместе со всеми одним махом выпила вино.
К вечеру слух о небывалом развлечении разнёсся по городу. Валери, усевшись у стола, делала быстрые заметки. «Цепь — потоньше», «ружья — с запасом», «слуг — вооружить».
Подготовка к следующему представлению заняла у девочки ещё пять дней, и в нём уже участвовало два десятка благородных. В промежутках Валери по-прежнему успевала посещать приёмы и принимала новые приглашения. Слава о ней быстро расходилась среди благородных, и она становилась всё более желанным гостем. Многие, видя её радостную, возбужденную, остроумную и добрую, с трудом бы поверили, доведись им застать Валери во время приготовления к забавам.
Таким мог похвастаться лишь Пит-Пустышка, ставший правой рукой Валентины. В специально для неё пошитом военном мундире, который, оставаясь строгим, подчеркивал всю прелесть фигуры, девочка раздраженно вышагивала по комнате, а Пит с восторгом наблюдал за ней. До недавнего времени он считал, что годы учёбы приучили его к красоте Валери, но в столице она открылась ему с новой стороны.
— Это же неслыханно! Подумать только, запрещать людям сражаться насмерть! — восклицала девушка, нервно разминая руки — Взрослым, разумным людям, желающим заработать на кусок хлеба. У него, может, дети от голода помирают, жена больная, здоровье слабое — а он вынужден сидеть дома.
— …а не помереть на арене, — покачал головой Пустышка — Видит Свет, Валери, я иногда не понимаю, всерьёз ты, или так западаешь, что теряешь Разум.
— А, перестань, — отмахнулась Валентина — Но, в конце концов, Бездна с ними, с обычными людьми, есть же какие-нибудь… приговоренные к смерти, например. Или каторжники. Наверняка многие из них с удовольствием бы согласились участвовать в поединках. Что?
Последнее относилось к Питу и тому взгляду, что он устремил на девушку.
— А? — вздрогнул он от внезапного обращения — Я… я удивлен, только и всего. Просто удивлен. Мне казалось, ты не такая… что ты милосерднее!
— И ты туда же! — недовольно отмахнулась Валентина — Лучше бы придумал что-то дельное. Толку-то от тебя.
— Я достал для тебя куорга!
— Одного, и то за безразумную цену. Страшно представить, сколько бы пришлось заплатить… за стрыгу, например.
— За стрыгу? — подскочил Пит — Ты что такое задумала, Валери?
— Это же просто мысли, Пит, — снова отмахнулась Валентина — Поиски вдохновения, понимаешь? Размышления перед боем.
— Для вдохновения есть способы и получше. Я уже говорил — у Сияющего Герцога наверняка есть чему поучиться.
— Ну так пойди и сходи — язвительно воскликнула Валери — Говорят, в Ортенфлоу он бывает чаще, чем в Прайбурге, так что ты его легко найдёшь.
— Хах! —
Валери замерла, а потом подошла к сидевшему и нависла над ним.
— Пит — проникновенно сказала она, глядя мальчику в глаза — Только твоя глупость служит твоим оправданием. Если я хоть на секунду решу, что ты специально заманиваешь меня к Герцогам…
Валери помолчала, а Пустышка почувствовал, как на лбу у него вступает пот.
— Большая часть моих новых знакомых хочет от меня слишком многого — продолжила девочка — И видит Свет, они бы попытались получить это силой, если бы не страх перед бароном. А твой Джек… Он уже однажды украл себе принцессу, ты знаешь? Боюсь, при виде меня он не удержится и повторит свой подвиг. Раз уж Герцоги готовы рисковать жизнью ради какой-то паршивой тюрьмы, то уж за меня… — Валери положила руку на грудь и отошла в сторону.
— Так чего же ты на улицу выходить не боишься? — хрипло спросил Пит, приходя в себя.
— Потому что похитить — это одно — ответила Валери — А вот взять ту, что сама к тебе явилась — совсем другое.
Ещё до отъезда Айрин Валентина спрашивала у барона, есть ли возможность встретиться хоть с кем-нибудь из Сумрачных.
— Валентина, — ответил ей Велингвар — Я имею дело с Сумрачными Герцогами лишь потому, что при малейшей угрозе могу отправить их к Изнанке — барон щёлкнул пальцами — Вот так. Если у тебя нет такой возможности, дважды подумай о последствиях.
Поразмыслив, Валери отбросила всякую надежду на связь с «сумрачным» миром столицы и сосредоточилась на благородных.
Итак, через три недели после отъезда Аури и два представления, Валери пользовалась популярностью среди молодежи с кровью самой высшей пробы. Обсуждая очередную игру, молодые люди были уверенны, что все вокруг говорят о том же самом. Но даже в Прайбурге их развлечения упоминались мельком. Причиной тому были значимые изменения, что входили в жизнь. Дело барона Велингвара, как и предсказывал Архиепископ, нашло бурный отклик в сердцах горожан. Список, который от Велингвара требовал Эноби, с каждым днём рос всё больше и больше.
Одним из таких событий было открытие представительства Свободных Земель. Свободные не поскупились и выкупили один из самых больших особняков столицы, а также два прилегающих. С того дня, как подписали мирное соглашение, дома эти готовили к приезду представителя. И вот, во второй месяц лета, процессия из двухсот человек въехала в ворота центрального особняка. В каждом из окон вспыхнул свет, двор наполнили голоса рабочих и слуг, по прилегающим улицам пронеслись всадники и кареты с необычными гербами — и стало ясно, что представительство заработало. На следующий день самые смелые горожане начали собираться у ворот. Торговцы. Ремесленники. Городские чиновники. Соседи. Кто-то приходил с разговором, кто-то — с советом, а кто-то с порога пытался заработать денег. Одним из таких стал бойкий торговец мясом, прикативший к воротам посольства воз еды и клявшийся, что способен в одиночку прокормить всех «свободных».