Айронкестль
Шрифт:
Он развернул один из макинтошей, набросил на переборки палатки и сказал Айронкестлю:
— Не хотите ли пустить стрелу?
Гертон пустил. Стрела отскочила.
— Материя осталась неповрежденной! — констатировал Маранж.
— Гранитное острие только вдавилось в нее.
— В этом нельзя было сомневаться, — спокойно заметил американец. — Товар от Педдинга и Морлока… Единственный в своем роде торговый дом во всем мире. Коренастые только потеряют даром отраву… Но, к несчастью, остаются еще верблюды, ослы
— Обрубок дерева и три-четыре папоротниковые рощицы, — заметил сэр Джордж.
Сидней надел самый широкий из плащей, закрыл лицо упругой маской, навернул обмотки от лодыжки до колена и сказал:
— Ну, идем улаживать дела!
Его примеру последовали Фарнгем, Айронкестль, Маранж, Мюриэль, Курам и двое белых служителей по имени Патрик Джефферсон и Дик Найтингейл.
— Пойдем в противоположную сторону от зверей, — сказал Айронкестль.
Красная луна на ущербе плыла над просекой и обливала тысячелетний лес неуловимыми волнами света.
— Странно, что эти животные не пустили второй стрелы, — сказал Маранж.
— Коренастые умеют выжидать, — ответил Курам. — Они поняли, что у нас есть страшное оружие, и мы подвергнемся прямому нападению с их стороны только в том случае, если вынудим их к тому… Пока они прячутся, вокруг огня небезопасно…
— Так значит, ты думаешь, что они не оставят своего намерения?
— Они упрямее носорогов. Они пойдут за нами следом по всему лесу. Ничто их не обескуражит… И если мы станем убивать их воинов, то чем больше убьем, тем с большей злобой они обрушатся на нас.
Фарнгем, Гертон и Мюриэль, вооружившись подзорными трубами, осматривали окрестности.
— Никого не видно! — сказал Гертон.
— Никого! — подтвердил Фарнгем. — Мы можем двинуться.
Он взял с собой довольно длинный и очень острый топор, который мог заменить косу. Мюриэль склонилась над гориллой. Самец еще не вышел из своего оцепенения и походил на труп.
— Оправится! — прошептал Маранж. Белокурая головка поднялась. Молодые люди взглянули друг на друга. Смутное, как ночные тени, волнение вздымало грудь Филиппа. Мюриэль была спокойна.
— Вы думаете? — несколько недоверчиво спросила она. — Сколько из него крови вытекло…
— Самое большее — половина…
Какое-то стенание заставило их обернуться. Самки были все еще здесь. Детеныши и одна мать уснули. Остальные бодрствовали.
— Они беспокоятся, — сказал Курам. — Они знают, что Коренастые окружили нас, и что среди нас находится их самец.
— А не нападут они на нас? — спросил Айронкестль.
— Не думаю, господин; вы не прикончили гориллу… Они это чувствуют!
— Ну, в путь! — скомандовал Гютри.
Маленькая группа вышла из круга. Гютри направился сначала к ближайшей заросли
— Но куда же мог деваться раненый? — спросил Филипп.
— В расщелину, — ответил Курам.
Он шел впереди Маранжа и Гютри.
— Вот он!
В два прыжка Гютри, Маранж и Фарнгем присоединились к нему.
Они увидели человека, лежащего без движения в расщелине.
Голова его обросла рыжей, как у лисы, шерстью; пучки такой же шерсти торчали на щеках. Голова была в форме усеченного куба, и челюсть казалась поставленной прямо на плечи. Лицо цвета торфа, плоские руки, оканчивающиеся необычайно короткой кистью, в общем напоминавшей клешню краба; ступни ног еще более короткие, с зачаточными большими пальцами и покрытые как бы роговидным веществом. Широкие плечи и грузный торс оправдывали кличку.
Лежащий был почти обнажен; на голове и на груди запеклась кровь; за пояс из невыделанной шкуры были заткнуты зеленый топор и каменный нож. Рядом лежали две стрелы.
— В него попали три пули, — заметил Курам… — Но он не убит. Прикончить его?
— Боже тебя сохрани! — испуганно воскликнул Маранж.
— Это заложник, — флегматично пояснил Гютри.
Он нагнулся и поднял Коренастого, как ребенка. Послышалось какое-то рычание и просвистели шесть или семь стрел, из которых две попали в Курама и Гютри. Гигант разразился смехом, а Курам жестами объяснял невидимым врагам, что их нападение бесплодно.
Зоркий глаз Фарнгема искал, где бы они могли укрыться. Приблизительно на расстоянии пятидесяти метров виднелся кустарник, могущий укрыть двух-трех человек.
— Что же мы предпримем? — спросил сэр Джордж.
— Необходимо внушить им страх. Нападение не должно остаться безнаказанным. Стрелять!
Гютри, вскинув к плечу свой карабин, выстрелил в темную массу, мелькнувшую в кустарнике. Раздался взрыв и вслед за ним неистовый рев; тело подскочило и упало бездыханным.
— Бедняга! — вздохнул Филипп.
— Не будем расточать сострадание, — возразил Сидней, — эти бедняги — убийцы по призванию и людоеды по принципу. Другого способа показать им нашу силу нет…
Он взял в охапку находящегося без чувств раненого и направился к стоянке. Белые слуги уничтожили все прикрытия, еще не снесенные Маранжем и Гютри. Теперь на расстоянии ста метров ни один человек не мог бы укрыться, несмотря на всю свою хитрость.
Сидней положил раненого рядом с гориллой. Гертон сделал перевязку, во время которой раненый, не приходя в сознание, несколько раз простонал.