Азбука для побежденных
Шрифт:
— Навредить ты могла разве что словом, но… — голос помедлил. — Но ты не помнишь, что именно ты сделала. Хорошо. А что бы ты хотела?
Она задумалась. Почему-то она вспомнила те ботиночки, которые увидела обувном отделе неведомого пустого магазина, и ей вдруг стало смешно.
— Ботинки? — немного удивился голос, который, видимо, умел читать мысли. — И это всё?
— Нет, — она покачала головой. — Не думаю. Наверное, я бы хотела вспомнить. И понять. Понять что-то очень важное, то, за что со мной так поступили, ведь не просто же так я оказалась здесь, верно?
— Верно, — голос смолк, но потом продолжил. — Вот это действительно верно. А ещё? Чего бы ещё ты хотела?
— Чтобы они меня не нашли, — она подняла голову. —
— Ты считаешь себя побежденной? — с интересом спросил голос.
— Конечно, — кивнула она. — Кем же ещё? Я не помню подробностей, но уверена, что они победили. Ведь меня изгнали из дома, в котором я жила, изгнали из моей же памяти, из моих мыслей, из того, что было мне важно и дорого, из того, что я любила. И сейчас я стою в пустоте, и говорю с пустотой.
— Так что же ты хочешь — на самом деле? — требовательно спросил голос.
— Я хочу, чтобы это всё обрело смысл, — наконец, решилась она. — У этого был какой-то смысл, и я хочу познать этот смысл — снова.
— Только ли этот? — вкрадчиво спросил голос.
— Не знаю, — она покачала головой. — Как же я могу ответить, если даже себя не помню?
— Верно подмечено, — одобрительно заметил голос. — С тобой приятно иметь дело.
— Почему? — удивилась она.
— Может быть, часть своих качеств ты утратила, равно как и свою память. Но то, что делало тебя тобой, ты сохранила.
— И что же это за часть такая? — спросила она.
— Честность. Неподкупность. Стремления. И умение сомневаться. Что ж, в таком случае, решено. У тебя будет возможность обрести утраченное, и найти свою дорогу, которая приведет тебя туда, куда ты сочтешь нужным.
— И как же я это сделаю? — спросила она растерянно.
— Понятия не имею, — ответил голос. — В любом случае, тебе ещё многому предстоит научиться.
— Так что же мне теперь нужно будет делать?..
— Тебе всё предстоит решить самой.
На степь опускалась тьма, не ночь, а именно тьма. Она попыталась сделать шаг, но не смогла, потому что ноги её больше не слушались. Воздух стал вдруг густым, как сахарный сироп, тьма становилась всё глубже, и спустя несколько секунд пространство вокруг померкло — и вместе с ним померкло её сознание.
Но ненадолго. Через… через какое-то время она открыла глаза, и увидела, что снова находится в городе, вот только город этот отличался от всех, виденных прежде, разительно. Он словно бы сошел с картинки из книги про старину, но не совсем уж седую, а позапрошлого примерно века. По крайней мере, ей так показалось. Каменные дома, богато украшенные мозаиками и лепниной, брусчатка, чугунные вычурные фонарные столбы, неширокие тротуары. Вскоре она увидела неподалеку от себя паровую машину, а после заметила трёх дам в красивых старинных платьях. Чуть позже на глаза ей попался велосипед — несоразмерно большое переднее колесо, крошечное заднее, и мужчина в цилиндре, который восседал на этом сооружении, и крутил педали. Она перевела взгляд, и обнаружила невдалеке повозку, запряженную… нет, не лошадьми, а двумя здоровенными зверюгами, похожими одновременно на лосей и яков. Повозка стояла под большим раскидистым дубом, растущем на углу узенькой улочки, один из лосей пытался сейчас дотянуться до листвы дерева, а возница дергал повод, чтобы не позволить животному этого сделать. А ещё в её сознание начали проникать звуки этого неведомого города. Звонок, похожий на трамвайный, цоканье копыт, гудки автомобилей, какой-то незнакомый звук, похожий на шелест, веселые, оживленные голоса людей. Звуки показались ей уютными, и она ощутила, что, кажется, слегка расслабилась — то есть она хотела бы расслабиться, но сложно это сделать, когда на тебе промокшая одежда, и хлюпающие тапки. Здесь тепло, поняла она, но мне почему-то до сих пор холодно. Нужно отогреться.
Она сидела
— Отдохни, — шепнул беззвучно тот самый голос, который сопровождал её в степи. — Отдохни, и ты начнёшь постепенно понимать всё сама. Удачи.
— Хорошо, — покорно кивнула она.
— Третий этаж, левая дверь, — шепнул голос. — Сладких снов.
Она настолько устала, что не помнила, как поднялась по неширокой лестнице на нужный этаж, как оказалась в крошечной прихожей, а затем в комнате. Кажется, ей удалось стащить с себя мокрую кофточку, тапки, добрести до кровати, и — она провалилась в сон, пустой, лишенный сновидений сон, который длился долго, очень долго, и во время которого…
Впрочем, это уже следующая история, которая начнется тогда, когда для неё, наконец, наступит утро. А оно непременно должно наступить, ведь если бы оно не наступило, наше повествование оказалось бы напрочь лишено смысла. Посудите сами — есть ли хоть какой-нибудь толк что-то писать, если герой или героиня повествования навечно остаются авторской волей в кровати? Нелепость, не правда ли? Так вот, в этот раз нелепости не случилось. Наша героиня проснулась утром в своей кровати, и обнаружила…
Ит закрыл книгу, и положил её на подлокотник кресла. Поднял взгляд — Скрипач, сидевший за столом, и что-то читавший с планшета, не поворачиваясь, спросил:
— Ну и как тебе?
— Не знаю, — Ит пожал плечами. — Какое-то попаданчество. Или нечто, сильно на него похожее. За одним исключением, пожалуй.
— И за каким же, интересно?
— Пока что там не было ни слова о супер-способностях, которые герой ну просто обязан получить. Возможно, тётке перепадет что-то в дальнейшем, но к концу первой главы она получила только возможность выспаться, — Ит усмехнулся.
— А больше тебя ничего не смутило? — продолжал допытываться Скрипач.
— Ты о зале таможни и секторальной станции? — уточнил Ит. — Разумеется, это меня смутило. Однако, смею тебе заметить, о смущении ты ничего не спросил. Ты сказал «ну и как тебе». Я ответил.
— Какой ты нудный, — с раздражением произнес Скрипач. — Нарочно издеваешься, что ли?
— Рыжий, я не издеваюсь, — Ит вздохнул. — Этот текст… он странный. Да, более чем странный. Не исключено, что он действительно имеет отношение к нам, но я не могу понять, каким образом эта женщина, о которой мы пока что вообще ничего не знаем, будет взаимодействовать со Стрелком или с Архэ. Разрешу себе напомнить, что у нас есть в уравнении следующие модели взаимодействия. Первая — принцессы, вторая — наблюдатели, третья, пока что не разработанная, а лишь гипотетическая — предтече.
— Это ты о женских ролях, верно? — спросил Скрипач.
— Разумеется, — кивнул Ит.
— Учителя, — напомнил Скрипач. — Лийга женщина, если ты не забыл.
— Забудешь тут, — мрачно произнес Ит. — Хорошо, четвертая модель — учитель, но она может быть как женской, так и мужской. Так вот, если взять всю конструкцию, то есть Стрелка, и попробовать отыскать в ней место для данного персонажа… этого места нет. Или мы его не видим.