Азбука для побежденных
Шрифт:
— Пока не за что, — покачала головой баба Нона. — Иди, иди. И поосторожнее там. Город, знаешь ли, это тебе не шуточки.
— Но я вроде бы умерла, — осторожно сказала Аполлинария. — Разве можно как-то причинить вред мёртвому?
— Умерла? — переспросила бабуля Мелания. — Губу ты раскатала. Непомерно. Сказали тебе — будь осторожна, вот и будь. Ясно? Иди.
— Хорошо, — кивнула Аполлинария. — Направо, налево? Куда мне?
— Куда глаза глядят, — хмыкнула баба Нона.
—
— В том, что ты был прав, я не сомневался. Но нечто общее с Берегом тут есть, — возразил Скрипач.
— Ты про Настройщика? — спросил Ит. — Да, немного напоминает трасфигураторов, но, кажется, он от них отличается, и очень сильно.
— Чем? — спросил Скрипач с интересом.
— Это разовая акция, и больше он не появится, — объяснил Ит. — Он не собирается взаимодействовать с героиней так же, как взаимодействуют с прибывшими трансфигураторы на Берегу.
— А хорошо было, — улыбнулся Скрипач. — Хочешь, например, кофе, говоришь, и на тебе. Вот кофе. Здесь такой номер не пройдет. Эй! — крикнул он в сторону кухни. — Лийга, сделай мне кофе, а?
— Хочешь кофе — пойди и свари его сам, — отозвалась Лийга. — Я занята.
— Что и требовалось доказать, — вздохнул Скрипач. — То сам, это сам, вообще всё сам.
— Бедный, — покачал головой Ит. — Ладно, давай теперь серьезно. В этой главе про нас ничего не было, но тут тоже есть о чём подумать. Настройщик привел героиню в соответствие… с чем? Уж точно не со своими хотелками. Скорее всего, она должна так выглядеть из-за того, что в дальнейшем её облик сыграет какую-то роль. Как считаешь?
— Очень на то похоже, — согласился Скрипач. — Знаешь, она мне пока что нравится, Аполлинария.
— Чем именно? — с интересом спросил Ит.
— Она добрая, — объяснил Скрипач. — Не стала ругаться с Настройщиком, когда он обманул её с именем, не стала конфликтовать с бабками. Доброта, знаешь ли, тоже бывает очень разная, и у неё доброта правильная. По крайней мере, мне так показалось.
— Рано пока судить, — Ит задумался. — Может, ты и прав. Но вот общее ощущение… как бы сказать-то… мне почему-то стало тревожно.
— После того, что они сказали о Городе? — спросил Скрипач. Ит кивнул.
— Именно. Вообще, не смотря на некую благость, которая подразумевалась в этой главе, у меня лично ощущения благости не возникло. Скорее, наоборот.
—
— Давай, — согласился Ит. — Лий, Дана, вы с нами?
— А вы куда? — спросила Дана из кухни.
— Маяки ставить, куда ещё, — ответил Ит. — Ничего нового.
— С вами, — ответила Дана. — Я вот только пока так и не поняла — эти шутки про ловлю тараканов были просто шутки, или что-то ещё?
— Думаю, это было что-то ещё, — Ит встал, Скрипач тоже. — Но сперва маяки. А дальше посмотрим, что из этого выйдет.
— Куплю дихлофос, и посмотрим, кто тут резидент, — хмыкнул Скрипач, тоже вставая. — А заодно надо поискать гербицид какой-нибудь, позабористее. Чтобы и тем, и другим стало интереснее жить примерно в той же степени, в какой сейчас интересно жить нам.
— Про Метатрон не забудь, — хмыкнул Ит. — Тут явно дихлофосом с гербицидом не обойдешься.
— Да. Не обойдешься. Тут лучше поможет хороший импульсник. А лучше два, — кивнул Скрипач. — Девчонки, собирайтесь, одевайтесь, и поехали. На обратной дороге пельменей поедим, я там пельменную хорошую нашел неподалеку.
Глава 3
Аполлинария и череп
Улица ей понравилась. Это была неширокая, уютная, чистенькая улица, с невысокими, в три-четыре этажа, старыми домами, с деревьями, росшими в лунках, защищенных чугунными решетками, с мощеными тротуарами, и почти безлюдная. На первых этажах домов располагались маленькие магазинчики и кафе, посетителей в которых почти не было. Ради интереса Аполлинария подошла к одной из витрин, и принялась с любопытством разглядывать то, что продавалось в магазине. «Не понимаю, — подумала она спустя несколько минут. — И предметы какие-то удивительные, и цены. Что это может означать?»
На витрине, например, находился деревянный школьный пенал, явно не новый, весьма потрепанный, на ценнике этого пенала было написано «четыре выпада». Дальше, за пеналом, стояла фарфоровая статуэтка — балерина в розовой пачке, с отколотой правой ногой и без головы, а на ценнике надпись «восемь оборотов». В самом углу витрины лежал старинный счетный аппарат, чёрный, весь в заклепках, с перламутровыми вставками, и с ценником «тридцать оборотов, или сколько выдержите». На самом краю витрины находилась костяная расческа в кожаном футляре, на вид почти новая, и с ценником «два выпада». Расческа могла бы пригодиться, поэтому Аполлинария, с полминуты подумав, вошла в магазин и остановилась на пороге.