Бабье лето в декабре
Шрифт:
– Нарядное-то теперь завсё носишь? – спросила она, выпуская Маню из загородки.
– А одинова живем, – бесшабашно откликнулась Сима.
– Витя-то долго сидел. Поди, Валентин-от обидится? – не унималась старуха.
– Разберемся, – неопределенно сказала Сима.
Когда Сима вернулась с луговины домой, поначалу обратила внимание только на то, что палка, продетая в кольцо на дверях ограды, убрана. Неужели Валентин вернулся? Но в ограде стоял Витин «мерседес». Приехал, как хозяин, машину загнал у всех на виду. Чего он позволяет себе? Ну теперь от
Стол опять сиял златом-серебром и, Витя, не угадав гнева, весело бросился навстречу.
– Ты слышала, поутру собака лаяла и скулила? – спросил он.
– Ну и что, что лаяла? – холодно и настороженно спросила она.
– Это не собака была, это моя душа скулила и рвалась к тебе, – пропел он, падая на колени. – Я не могу без тебя, я…
– Ты сбрендил что ли? – сердито обойдя его, оборвала она Витины признания. – Давай убирай свои деликатесы и мотай подальше. Некогда мне сегодня с тобой. И так весь Содом знает, что ты у меня гужевал всю ночь.
– Ах, Сима, Сима, печаль моя, ты знаешь, что такое любовь?
– Откуда мне знать, я баба деревенская, не ученая, – все так же неприязненно огрызнулась она.
– Да ты не бойся. У тебя мощнейшее алиби, я беру тебя на работу в свою фирму «Виквас», что означает Виктор Василискин. Будешь заместителем по общим вопросам, – сказал он.
– Шутишь? А что я буду делать? – смерила она его сердитым взглядом.
– Ничего. Будешь ездить со мной, улыбаться, готовить кофе для гостей в офисе и опять улыбаться, а потом все начнешь сечь. Ты ведь женщина неглупая.
– Шутишь?
– Нет, не шучу. Знаешь, как важно, уметь принять и вести переговоры с другими фирмами? Давай за твою новую должность и поедем сегодня в ресторан.
– Какая у вас работа, коли ты все пьешь да пьешь, – удивилась Сима.
– А вот работа, – туманно ответил он. – Есть у тебя что обуть-одеть?
– Не знаю, – смягчаясь, растерянно проговорила она, все еще не веря в эту непонятную Витину работу.
А тут еще ресторан.
Для Симы «ресторан» был чем-то несусветным и невероятным. Когда наградили ее медалью ВДНХ, устраивал райисполком банкет. Вроде в ресторане… А может, это столовая была. Музыка играла. И Симу там нарасхват приглашали танцевать. И тот секретарь райкома сказал, как ему было приятно прикалывать медаль на ее груди.
Наверное, все-таки в столовой они танцевали.
Стуча дверцами шифоньера, Сима доставала платья, прикладывала: «Годится? Нет? А вот это? Витя качал головой.
– Не проходит. Старомодно, летнее, – безжалостно отметал он. Откуда он все знал?
Наконец он сам схватил костюм, надеть который она не решилась ни разу. Купить храбрости хватило, а вот когда и где показаться в нем – проблема. В этом костюме у нее груди так и выпирали наружу, на юбке разрезы до бедра, вся нога на обозрение. Валентин захохотал, ногами затопал, когда она, виляя бедрами, прошлась перед ним в обнове.
– Ну шалава ты в этом. Все, как на подносе. Продай-ка Лидке. Для нее сойдет, а тут
Все знали, что Лидка такая, а Сима-то мужняя жена.
Витя, заставив Симу надеть этот костюм, восхищено пропел:
– Кто прекрасней всех на свете? Ты в колготках «голден леди»! Все выпадут в осадок, – и, достав дезодорант, попрыскал на Симу. – Вот только курточка подкачала, а так все будут в отпаде.
Прежде чем выйти на улицу, Сима выглянула в окно и обмерла: против ее окон на бревнах сидели и курили Саня Рябчик, Петька Караулов и Володька Терпигорев, известные содомские ханыги. Теперь разнесут по селу, что Витя Сказка у нее обретался. Валентину так все разрисуют, что тот на стену полезет. Начнет кричать: колись, колись, что у тебя с Витькой Сказкой было?
– Нет, я не выйду и не поеду никуда, – уперлась Сима.
– Не дрейфь! Все будет о кей, , – сказал Витя и, открывая ворота ограды, крикнул, – Чо, мужики, шарики за ролики заскочили?
– Заскочили, надо бы остаканиться. Дай на опохмел тридцаточку, Виктор Иванович, – просипел Караулов.
– Займите у Березовского. У него денег куры не клюют – ответил Витя. – А я каждую копеечку считаю. Впрочем, сейчас у заместителя спрошу, – и крикнул, подходя к окошку:
– Серафима Иннокентьевна, вот люди страдают. Вы как заместитель мой, может, пожалеете земляков? Видел я у вас там в бутылке.
Сима подала пол-литровку со вчерашними опивками, и мужики, благодаря и криво поулыбываясь, отправились с драгоценной ношей в баню к Сане Рябчику, гадая, в какие заместители взял к себе Симу Банникову Витька Василискин.
Витина машина перегнала ханыг, которые почтительно изогнулись.
Витя, косясь на Симу в зеркальце, повторял:
– Отлично глядишься! Суперзвезда да и только.
В областном центре Бугрянске он оставил машину около магазина «Одежда» и, поигрывая ключом от машины, двинулся прямиком в отдел кожаных пальто.
Сима давно тайно и несбыточно мечтала о кожаном пальто с капюшоном на меху. Но на какие шиши его возьмешь, если денег на хлеб хватает с трудом?!
– Покажите вон то, то и то, – уверенно распорядился Витя. Продавщица забегала, почуяв в нем серьезного покупателя. Млея, Сима надела коричневое кожаное пальто.
– Нет. Это не твое, – сказал уверенно Витя, и она послушно сняла его. А вот серое смотрелось на ней, и лицо в опушке такое миловидное.
– Может это? – растерянно жалобно спросила она, – Только как я расплачусь-то?
– Пусть это тебя не колышет, – сказал Витя. – Но такие у всех. А вот это? – Он ткнул рукой в пальто с каким-то зеленым мехом.
И Сима, нехотя сняв понравившееся ей серое, надела зеленое с зеленым мехом.
Да, это оказалось шикарное и зазвонистое пальто. В нем она смотрелась ярко и броско.
Куртку, еще утром казавшуюся такой модной, а теперь выглядевшую затрапезной, продавщица завернула в бумагу, и в том модном пальто Сима сразу вышла из магазина, чувствуя, что на нее смотрят все и все видят ее красивую и броскую, в шикарной обнове.