Бабло
Шрифт:
После долгой паузы Пол кивнул.
— Хорошо. Мы берём эти цифры. Но учти — ни цента сверху. Уложимся в двадцать миллионов, или я лично приду разбираться с каждым перерасходом.
— Есть, босс, — ответил Мэт и быстро выбежал из кабинета.
Глава 23. Игры
Офис разработчиков напоминал поле боя после хакерской атаки: экраны мерцали графиками, на доске красовались уравнения, а на полу валялись пустые банки с энергетиками. Иван, облокотившись о спинку кресла, водил
— Сроки горят, — Иван ткнул в график на экране. — Шеф дал задачу быстро собрать психометрические данные для тестирования новых алгоритмов Януса. Для этого нам надо разработать какую-то простую игру и быстро вывести её в топы.
Раджеш ловко поймал один из гаджетов:
— Легко! Делаем симулятор бегства из матрицы. Игроки взламывают виртуальные банки, а потом…
— Потом получают бан за нарушение, — Чен, не отрываясь от кубика, вставил: — восемьдесят процентов подобных игр удаляют с маркетплейсов в первые сорок восемь часов.
Иван вздохнул, увеличивая на экране сводку трендов:
— Нам нужна механика, которая цепляет, но не нарушает правил. Как шахматный вирус — Чен наконец поднял глаза, кубик в его руках щёлкнул, собрав последнюю грань. — В прошлом году мобильные головоломки с элементами стратегии выросли на двести процентов. Но секрет не в сложности, а в социальном зуде.
Раджеш фыркнул:
— Зуд? Пусть чешутся через ВПН! Если добавить скрытый чат, где игроки обмениваются кодами…
— И делятся геолокацией, — Иван внезапно выпрямился, глаза сузились. — Чен, где твоя статистика по виральности механик с геоданными?
— Семьдесят процентов топовых игр за последний квартал использовали локацию, — Чен достал из кармана мини-планшет, — но есть нюанс: успешные проекты маскируют сбор данных под «исследование мира».
Раджеш засмеялся, вращая в пальцах телефон:
— Окей, представляйте: игроки строят виртуальные города, но ресурсы добывают только в реальных местах. Хочешь замок? Иди в парк. Нужна энергия? Беги до метро. А потом…
— А потом мы подключаем алгоритм ИИ, который подстраивает сложность под окружение, — Иван начал быстро печатать, выводя на экран схему. — Чен, проверь: если объединить соцграф из соцсетей и поведенческие паттерны…
Чен провёл пальцем по графику, — но если добавить слои: первый уровень — безобидный квест, второй — краудсорсинговая карта района, третий…
— Третий — тайный рынок обмена «артефактами» через коды, — Раджеш вскочил, рисуя в воздухе воображаемый интерфейс. — Представь: игрок сканирует код на остановке и получает подсказку, которая видна только его друзьям. Вирусный эффект — как цепная реакция!
Иван медленно улыбнулся, выводя на доску формулу:
— Социальный триггер, эмоциональная вовлечённость и
— По моим данным, — Чен подошёл к доске, — для успеха проекта, эмоциональная вовлечённость должна быть больше семи баллов по шкале Цукерберга, а сопротивление можно снизить через микро вознаграждения…
— То через семьдесят два часа у нас будет пятьсот тысяч кастомных карт, — закончил Раджеш, уже взламывая тестовый сервер. — И да, я уже придумал баг: если игрок заходит в приложение ровно в три часа ночи, то он видит…
— Нет, — Иван резко поднял руку. — Никаких грязных приёмов. Мы создаём привыкание через азарт открытий, а не через манипуляции.
Чен кивнул, бросая кубик в воздух:
— Вероятность успеха около шестидесяти процентов.
— Тогда начинаем, — Иван развернул экран, где замигал прототип карты с движущимися точками. — Раджеш, готовь бэкдор для стресс-тестов. Чен, считай каждое нажатие.
Раджеш уже набирал код одной рукой, другой отправляя сообщение в Телеграмм.
Иван откинулся в кресле, заставив его скрипеть в такт гулу серверов. На экране за его спиной мигал график — алчная пирамида, вершиной упирающаяся в сто процентов рынка.
— Давайте прикинем сроки, — он щёлкнул курсором по цифрам, превращая их в дымящиеся кофейные пятна на графике. — Цель: семьдесят процентов аудитории мобильных геймеров и полный дамп их данных. От метаданных до режима сна.
Чен, не отрываясь от нейросетевой модели на своём планшете, заговорил монотонно, как голосовой помощник:
— При текущем уровне конкуренции и средней стоимости привлечения пользователя…
— Без воды, — перебил Иван. — Только цифры.
— Девять месяцев, — Чен поднял палец, будто ловя невидимый вектор. — Если игра попадёт в топ десять магазинов приложений в первые тридцать дней. Но это при условии, что уровень виральности будет выше двух.
Раджеш, игравший ножом в пятнашки на крышке ноутбука, фыркнул:
— Или три недели, если добавить скрытый майнинг на устройствах игроков. Их смартфоны будут добывать нам крипту, а мы купим рекламу за их же деньги. Круговая порука!
Иван бросил в него смятый стикер:
— Мы не пираты. Чен, продолжай.
— Девять месяцев — оптимистично, — Чен провёл рукой по голограмме диаграммы, выведенной проектором. — Но есть переменные. Например, если Раджеш взломает конкурентов и перенаправит их аудиторию к нам…
— Ха! — Раджеш поднял бровь, показывая на экран с взломанным чатом поддержки. — Я уже тестирую фишинг-рассылку для игроков игры Войны Кланов. Пишем: «Ваша деревня атакована драконом!» и ссылка на наш сервер. Конверсия — двадцать процентов за вчерашнюю ночь.
Иван зажмурился, словно пытаясь стереть из памяти этичность:
— Забудь. Нам нужен органичный рост!
— Тогда четырнадцать месяцев, — Чен вывел формулу на прозрачном дисплее: юзеры, боль, виральность, популярность. — Но если добавить триггер страха…