Багровый берег
Шрифт:
Пендергаст повернулся спиной к ветру.
— У меня возникло несколько вопросов.
Лейк пожал плечами.
— Разумеется, задавайте. Хотя я убежден, что уже рассказал вам все, что знаю.
— Есть ли причина, по которой вы не рассказали мне о прошлом мисс Хинтервассер?
Лейк переглянулся с Кэрол.
— О ее прошлом?
— О ее криминальном прошлом. Она была поймана на воровстве в дорогом антикварном магазине Кембриджа.
Повисло молчание, которое теперь нарушали только порывы ветра.
— Я не совсем
— Почему он должен был рассказывать вам об этом? — вмешалась Кэрол. — Это было пятнадцать лет назад. Я все вернула, возместила весь причиненный ущерб. Это был лишь маленький уродливый идол, я даже не знаю, что в нем нашла. Вся эта история далеко в прошлом. И она не имеет никакого отношения к краже из нашего дома — из дома Перси, я хотела сказать.
— Возможно, и нет, — Пендергаст обратил внимание на Лейка. — Вы служили на флоте, ведь так?
Лейк чуть помедлил с ответом.
— Я провел четыре года на морском флоте, а затем еще три прослужил на танкере.
— И, я полагаю, там вам и сделали татуировку?
— Татуировку? — с удивлением переспросил Лейк. — Вы имеете в виду кита на моем правом плече? Откуда вы об этом узнали?
— Похоже, она восхитила многих в городе во время ваших редких появлений на пляже.
— Конечно. Так вот, я всегда любил море, а «Моби Дик» — моя любимая книга. Я перечитываю ее каждый год с шестнадцати лет. «Зовите меня Измаил» — самая лучшая первая строка романа из всех, что когда-либо были написаны.
— Сам я не люблю рассказы о животных.
Лейк закатил глаза. Пендергаст оказался тем еще фруктом.
— Первый раз слышу, чтобы «Моби Дика» называли «рассказом о животных».
— Возвращаясь к теме разговора, мистер Лейк, спешу отметить, что ваша морская подноготная оказалась трудным заданием для моих поисков. Странно, что в морском городе — таком, как Эксмут — так мало людей было осведомлено о вашем прошлом.
— Я ценю личное пространство.
— Вы не упомянули об этом и в тот раз, когда честно рассказывали мне о своем прошлом. Когда мы с вами беседовали в ресторане гостиницы.
Лейк пожал плечами.
— Я не привык говорить об этом. Этот образ как-то не вяжется с образом художника.
— Понятно. Я обнаружил также, что Дана Данвуди, прежде чем поступить в юридическую академию, также служил на танкере.
— Я этого не знал.
— Вы когда-нибудь служили с ним на борту одного корабля?
— Нет, никогда.
— Как хорошо вы знаете мистера Данвуди?
— Не очень хорошо. Он не в моем вкусе. Ничтожный, этически неприятный адвокат из маленького города.
— Знали ли вы, что у него тоже есть татуировка? Якорь на тыльной стороне запястья.
— Для людей, служивших на морском флоте, татуировки — обычное дело. Вы считаете, что у нас с Данвуди какой-то татуировочный заговор?
— Есть
Лейк смерил Пендергаста взглядом.
— И это должно быть важно?
— Вы знаете девичью фамилию своей прапрабабушки?
— Нет.
— Данвуди.
— Боже! В самом деле? Господи, я понятия не имел. Но... здесь много Данвуди. На самом деле, очень много.
— Ваша выставка в Бостоне — в Галерее изобразительных искусств Глисона на улице Ньюбери — похоже, не имела особого успеха.
— Во время падения экономики искусство страдает первым.
— И правдивы ли местные слухи, что у вас сейчас не хватает комиссионных?
— К чему вы клоните?
Но, похоже, Лейк уже сам начал понимать, к чему клонит агент. Он почувствовал, что вот-вот выйдет из себя.
— Просто ответьте: у вас действительно есть финансовые трудности, мистер Лейк?
— У меня прекрасное финансовое положение! Я не живу роскошной жизнью, не привык к этому, поэтому могу выдержать небольшой экономический спад.
— Была ли застрахована винная коллекция?
— Это адекватная позиция любого домовладельца.
— Вы уже получили страховую выплату?
— Еще нет, но, ради всего святого, я надеюсь, вы не подозреваете меня в страховом мошенничестве?
— Значит, вы подали иск.
— Совершенно верно.
— На какую сумму?
— Сто девяносто тысяч долларов. Все это задокументировано. Я бы предпочел вернуть вино вашими стараниями. Это, кстати, ваша работа. И лучше бы вы занимались ею, чем расспрашивали меня в оскорбительном тоне о таких неуместных вещах. Ради бога, вы ведь раскопали грязные подробности о прошлом моей компаньонки. Обвинили меня в том, что я состою в сговоре с этим ослом-адвокатом, который случайно оказался моим семнадцатиюродным братом, одиннадцатого колена, который мог украсть мое вино! Думаете, я привлек вас к делу шутки ради? Господи, не заставляйте меня сожалеть, что я нанял вас!
Кэрол сжала его руку.
— Дорогой, пожалуйста.
Он слишком поздно понял, что перешел на крик.
Пендергаст молча смотрел на них, его лицо приобрело оттенок льда, а серебристые глаза отражали угасающий свет.
— В любом расследовании девяносто девять процентов собранной информации не имеет значения. В поисках этого одного процента я буду задавать множество сторонних, неудобных или оскорбительных вопросов, из-за которых многие люди выходят из себя. Ничего личного. Доброго вечера, мистер Лейк. Мисс Хинтервассер.