Багряная летопись
Шрифт:
«Где остановились? В «Метрополе»? Привет передайте Софье Алексеевне». Ну, думаю, правильно, что не подмигнул ей, а то бы еще и Ленину пожаловалась, уж с Арсением, Михаил Васильевичем-то, мы бы поладили, а тут… — с чуть уловимой смешинкой в глазах заключил Загораев.
— Вот язык так язык! — Фрунзе хлопнул его по плечу.
— Пожал он нам руки, а я думаю: пакет я сдал, а где доказательства? — и попросил Владимира Ильича подписать, что пакет он получил. Он рассмеялся и говорит: «Молодец, фронтовик!» — да и расписался на обороте синим карандашом.
— Значит,
— Нет, говорить ничего больше не говорил, — вступил в разговор Яковский, — но когда вашу бумагу прочел и карту рассмотрел, начал что-то быстро-быстро себе для памяти писать.
— Во-во! Верно, — поддакнул Загораев, — и в конце восклицательный знак поставил.
— А глазаст ты, однако!
Все рассмеялись вслед за Фрунзе.
— Это есть, — добродушно согласился Загораев. — Да и уши вроде прилично еще слышат, — многозначительно добавил он.
— Это ты к чему?
— Да ведь мы, Михаил Васильевич, старые подпольщики, не лыком шиты, — во все лицо улыбнулся тот. — На следующий день с утра отправились мы по Москве поболтаться, туда-сюда зашли, между прочим и в приемном Главкома побывали.
— Интересно!
— Глядим, идет товарищ Вацетис со свитой — сам темнее тучи, ни на кого не глядит, выражается. «Стратеги! — кричит. — Понагнали штатских в военное дело, вот они всё и портят. Курам на смех! Перочинным ножиком ударяют в бок слона!..» Ну, я, конечно, не знаю, о чем он конкретно выражался, однако смекаю: кто бы это из штатских мог ему холку намять?..
— Но-но, Миша: субординацию не нарушай! Ты что это — Главкома критикуешь? — помахал пальцем Фрунзе.
— Да я и то думаю, почему бы это наш командарм отправил пакет товарищу Ленину, а не товарищу Вацетису? А? Вроде бы не по команде? — наивно спросил Загораев.
Снова все рассмеялись.
— Ну, чертушка, тебе в рот палец не клади! А ведь я и по команде тоже послал. — Фрунзе любовно посмотрел на старого товарища.
— Вот и я думаю, что главное дело сейчас — выиграть революцию, а уж если кому это не нравится, так его надо за ушко да на солнышко, а?
— Да, друг мой, это ты хорошо сказал: главное дело сейчас — выиграть революцию. — Фрунзе встал. Все поднялись. — И мы ее выиграем, если каждый — да, каждой! — будет бороться изо всех своих сил.
— В этом-то и суть вопроса, — Куйбышев положил ему на плечо руку, — каждый и изо всех своих сил!
13 апреля 1919 года
Самара
— Встать! Смирно! Товарищ командующий, группа связи…
— Вольно! Продолжать работу. Дежурный, немедленно открыть окно. Курение у аппаратов прекратить! — Фрунзе прошел в глубь комнаты.
Дежурный телеграфист бросился к окну, распахнул рамы, свежий весенний ветер ворвался в аппаратную, зашевелил бумаги.
— Ну, Вася, садись. — Командующий подошел к вскочившему при его приближении телеграфисту. — Небось с твоей высоты трудно
Сутуловатый, громоздкий Василий, ростом более сажени, стеснительно одернул куцую гимнастерку:
— Ничего, разглядим, товарищ командующий.
— Запроси Бузулук. Если Чапаев на месте, буду с ним говорить.
Василий стремительно застучал ключом, да так, что Фрунзе перестал различать отдельные буквы.
— Ну молодец ты!
Василий, оторвав взгляд от ключа, с улыбкой посмотрел на Фрунзе и еще увеличил темп.
— Виртуоз! — Михаил Васильевич перевел взгляд в окно. Во дворе шла околоштабная суетня. Одни привязывали своих лошадей к коновязи и шли в здание, другие выходили из штаба, отвязывали копей и, ловко взметнувшись в седло, выезжали из ворот. Въехала повозка продсклада: значит, сегодня все получат паек… Василий тихонько тронул огромной кистью плечо командующего и показал глазами на ленту: «Начдив Чапаев у аппарата».
— Хорошо. Передавай: «Срочно необходимо выдвинуть 25-й кавдивизион и конную разведку полков 73-й бригады навстречу наступающему противнику. В бои не ввязываться, небольшими отрядами проникнуть в тыл колчаковцам на коммуникации северо-восточнее Бугуруслана, а основным силам конницы прикрыть развертывание 73-й бригады на оборонительном рубеже. Задача: точное выяснение наступающих сил, конкретно частей, дивизий и корпусов, выявление поставленных им задач, захват пленных и документов. Результаты разведки доносить немедленно. Сообщите состояние дорог и как они просыхают? Прошу доложить ваши соображения. Фрунзе».
Аппарат некоторое время молчал. Михаил Васильевич взял стул, присел. Махорочный дым вытянуло, стало свежо.
— Не застынешь, Вася?
— Не! Мы здоровые, — улыбнулся тот.
Заработал аппарат: «Задача понятна. Разведку вышлю. 73-ю бригаду и всю конницу выдвигаю севернее. Командарма 1-ой, командующего ударной группой, не видно, не слышно. Разрешите возглавить руководство в Бузулуке… (Фрунзе одобрительно улыбнулся в усы.) Части 31-ой начали прибывать в Бузулук. Прошу разрешения конный эскадрон при 73-й бригаде сформировать в кавдивизион. Так что седла и лошади до штата есть. Дивизиону прошу дать имя в память погибшего командира Пугачевского полка тов. Топоркова. Он известный революционер и герой, которого ценят полки и бедняки всего Пугачевского уезда. Красноармейцы с честью будут носить его имя. Что касается дорог, то они подсыхают, но мы по примеру Суворова не остановимся ни перед чем. Чапаев».
После небольшой паузы аппарат застучал снова:
«Прошу урезонить штабы, они усложняют положение. Как теперь, так и впредь прошу давать мне определенную задачу на определенном участке, а самое выполнение предоставить мне, ибо на месте всегда виднее, что делать. Начдив 25-ой Чапаев. Военком Фурманов».
Фрунзе задумчиво потер переносицу, но продиктовать ничего не успел. В дверях появился Сиротинский с пакетом, он поискал глазами Фрунзе и направился к нему.
— Что, товарищ Сиротинский?