Бал с чертовщинкой

Фабер Майя

Я с трудом дождалась вечера. Волнение и предвкушение переполняли меня, пока выбирала наряд. Никогда не старалась блистать, а сегодня не могла удержаться. Остановилась на платье из нежной и легкой ткани, украшенное вышивкой, которая переливалась в свете свечей и магических огней. Молочного цвета, но в лунном свете она приобретала легкий голубой оттенок, словно весеннее небо сквозь утренний туман, в тот ранний час, когда еще заметны звезды. Я давала незнакомцу намек, разрешая подойти самому, если не смогу найти его. Но поймет ли он?

Изящные туфли на тонком каблучке,

отделанные такими же бусинами, что и вышивка на платье, дополняли образ. Они сверкали на каждом шагу.

Я не любила украшений, но сегодня был удивительный день, когда делала все иначе. Потому надела изящный серебряный кулон в форме луны, который принадлежал моей матери. Та не будет против.

К вечеру должна была появиться другая служанка, но я вынудила утреннюю остаться. Не хотела, чтобы письмо увидел кто-то еще, а расстаться с конвертом я не могла: так и носила с собой повсюду, то пряча в потайной карман, то снова нервно сминая в руках. И перечитывала, перечитывала, перечитывала…

Служанка с заботой и почти нежностью помогла мне одеться, тщательно подгоняя каждую деталь, выправляя каждую лишнюю складку на платье, чтобы оно сидело безупречно. Я с осторожностью примерила туфли и ощутила облегчение — идеально, в них даже можно будет долго танцевать.

— Этой ночью вы точно будете сиять! — не удержалась от восторга служанка, пока аккуратно застегивала крючочки на спине платья. Я смутилась, но отвечать не стала.

Я терпеливо ждала, пока служанка приводила в порядок мои волосы, вплетая в них украшения, которые прислала мать. Защитные артефакты, без них не обходился ни один большой прием. Прямого удара в такой толпе никто не опасался, а вот предупреждение о яде в пище никогда не бывало лишним.

Служанка без перерыва щебетала что-то о гостях. Не называла имен, чтобы никто не подслушал и не донес, а потому выходило только забавнее. Героями ее рассказов становились «тот заносчивый с юга, которому в прошлый раз отказали все», «пухленькая мадам, на которой не осталось свободного от украшений места» и «чахлый библиотекарь из магического комитета, которому давно жениться-то поздно, не то что выпрашивать поцелуи».

Я то и дело смеялась, а служанка поддакивала, убеждая, что рассказывает и описывает чистейшую правду.

Наконец, отпустив служанку, я попрощалась с письмом, как с добрым другом, а потом сожгла его. Если надо мной подшутили, то я сделаю вид, что ничего и не получала. Пусть попробуют доказать обратное.

Глубоко вздохнула, набираясь решимости, и шагнула из комнаты в темный коридор, а затем направилась по нему к главному залу. Юбка мягко шелестела, касаясь мраморного пола, а бусинки на туфлях вторили каждому шагу еле слышным полушуршанием-полузвоном. Коридор казался бесконечным.

Впереди у огромных дверей мрак рассеивался, сквозь створки лился свет. Играла музыка.

Я остановилась у дверей, чтобы собраться с мыслями, сжала в пальцах кулон. Что, если тот, кто прислал приглашение, уже там? Он будет смотреть, как я вхожу в зал. Наверное, он ждал меня все это время…

Я

заглянула в щель между приоткрытых дверей: свет, лучшие наряды, улыбки, магия, украшающая главный зал мириадами разноцветных огней, что затмевали даже сотни свеч на стенах.

Один шаг, чтобы оказаться внутри, на виду у всех. Я сделала его, высоко подняв голову и расправив плечи. На меня смотрели, как на принцессу, а в моей душе отчаянно смущалась юная, слегка испуганная девчонка.

Глава 3

Не успела я зайти в зал, как почувствовала, что кое-кто на меня точно смотрит. Не просто смотрит, а буквально прожигает взглядом насквозь. Вот только вниманием именно этого парня я предпочла бы с удовольствием пренебречь. Потому что от него я не ожидала ничего хорошего. Скорее, наоборот: если раньше я волновалась в предвкушении, то теперь переживала и злилась. Сколько времени пройдет до того, как он успеет испортить мне вечер? Немного, совсем немного.

Я уставилась на него в ответ. Пусть не считает, что меня можно так легко смутить.

Шейн стоял в углу, откуда хорошо открывался вид на весь зал. Высокий, статный, с правильными чертами лица, острыми скулами, тонкими губами. В парадном кителе со знаками отличия. Красивый…

Вот ведь зараза!

Нашла о ком думать! От него всегда были одни неприятности. К тому же знакомить Шейна с тем, кто наконец осмелился пригласить меня на День примирения, я точно не собиралась. А вот он, судя по взгляду, уже наметил меня в свои жертвы. Противостояние между нами длилось годами, но хоть праздник он мог не портить!

Я растерялась, будто забыла, зачем вообще пришла. Танцевать мне не хотелось, поэтому не стоило и выделяться, пока кого-нибудь не принесло с предложением, от которого я не смогу отказаться.

Осмотревшись, я слегка расслабилась. Ни императора, ни моего отца не было — значит, все уже занялись делами. Пока гости развлекались, за закрытыми дверьми роскошных рабочих кабинетов шли совсем иные танцы: заключались сделки, объявлялись перемирия, рождалась вражда. Оно и к лучшему, решила я. Чем реже отец будет меня видеть, тем меньше вероятности, что ему придет в голову поинтересоваться моим приглашением, а то и что похуже — например, заключить еще одну сделку, подыскав мне жениха среди гостей. В этом году я вошла в подходящий возраст, чтобы подписать брачный договор, и боялась этого больше всего на свете.

Незаметно скользя между весело болтающими и смеющимися людьми, я пробралась в другую часть зала и остановилась у длинных столов с закусками. Глаза разбегались: от волнения меня всегда тянуло на сладкое. Живот жалобно заурчал — ужин-то мы с ним пропустили, — и хорошо, что громкая музыка заглушила его негодование.

Я потянулась к шоколадному пирожному, но остановилась, так и не притронувшись к нему. Почувствовала кого-то за спиной и хотела было возмутиться, что, вообще-то, рядом достаточно места, но только выпрямилась и гневно засопела. Это не могло быть совпадением! Только один… гад специально встал бы так близко, чтобы позлить меня.