Бал с чертовщинкой

Фабер Майя

— Традиции существуют для всех, — прошептала я и потянулась к нему, обвила его шею руками.

Он послушно притянул меня к себе. Мы танцевали. Что-то бессмысленное и совсем не попадающее

в музыку, но я и не слышала ее, не видела ничего вокруг, только смотрела в его желтые глаза. Не существовало ничего, кроме них.

— Поцелуй, — напомнила я ему пересохшими губами.

— Не хочешь сохранить его на тот момент, когда пожелаешь сама, а не ради традиций?

— Я сохранила.

Не могла думать ни о чем, кроме того, как близко Шейн находится. Как прижимает к себе, как обжигают его ладони, скользнувшие по моей спине. Он медленно, осторожно, словно на пробу, коснулся моих губ своими. Будто до последней секунды давал мне шанс передумать.

Его губы были мягкими и теплыми. Ни холода, ни ужаса, ни отвращения, а ведь я была уверена, что мне не понравится. Просто не могло понравиться… с ним. Так сладко, так нежно, и я снова дрожала в его руках, только теперь не от злости и не от страха. Слышала лихорадочное биение собственного

сердца. Выгнулась, притискиваясь сильнее к его груди, к идеально натренированному телу, а рука Шейна уверенно легла на мой затылок, удерживая, словно я еще могла сбежать.

Мы остановились. Одновременно, словно и осознание произошедшего стало общим. Единым и полным. Я облизала опухшие губы, а Шейн не сводил с них взгляда потемневших, почти черных глаз.

Часы пробили полночь. День примирения остался позади.

— Признайся, — шепотом попросила я. — Это ведь ты написал те глупые письма?

— Я, — легко ответил он.

Наверное, я всегда это знала. С самой первой секунды.

— Завтра проснусь и все станет как раньше? Мы снова будем врагами?

— Нет, Миранда, — покачал головой Шейн. Миранда, не Мышка… — Завтра я уеду в Академию. Но знаешь, однажды, после выпуска, все обязательно станет как раньше. Или так, как ты пожелаешь.

– -----------------------------------

Так заканчивается история одного вечера.