Бальдр и Тёмный бог
Шрифт:
– Выводи лошадей, – приказал я.
Когда я оделся и ступил на сырой, промозглый двор, то увидел Йорунн в дорожном плаще. Они стояли с Кетилем, и он помогал ей забраться в седло.
Я замер, испугавшись, что моё приближение вновь поднимет коней на дыбы, и тогда – конец старухе.
– Йорунн, какого хрена?! – выкрикнул я через весь двор.
– Ты же просил меня быть с тобой! – дёрнула она плечами.
– Не кричи, ярл, – махнул Кетиль рукой, – иди сюда. Я выбрал самых смирных коней. Они всю ночь нюхали твои кровавые
Я медленно подошёл.
– Ну, и чего так глядишь? – спросила Йорунн в ответ на мой тяжёлый взгляд. – Лекарство ты принял?
– Забыл, – мотнул головой я.
– Видишь, мне придётся поехать с тобой, – поучительно кивнула она, – чтобы ты не забывал. Кто-то должен заботится о тебе. Кто-то – о лошадях, – бросила она взгляд на Кетиля.
Ухмылка слетела с лица воина, и он убрал руки от старухи.
– Просто ты такая старая… – поморщился я. – Не придётся ли с тобой возиться?
– У тебя распорот бок, – сказала Йорунн. – Рана не заживает, гноится. Бегаю с тобой, как с малым ребёнком. Это кому с кем ещё предстоит возиться?!
– Ладно-ладно, замолчи, – фыркнул я, влезая на своего коня. – Едем, ну!
Дождь. Интересно, закончится ли он когда-нибудь? Ещё ни дня, как восстал из мёртвых, я не видел на небе солнца. Хмарь стояла над землёй дни напролёт и только сильнее отяжеляла душу.
Боль. Почему конь не может двигаться ровно, не подкидывая мой зад при каждом шаге? Зараза. – Рана болела и мокла. Тошнота подкатывала к горлу. По спине стекал холодный пот от превозможения. Но я терпел.
– Это ты их убил? – спросил Кетиль.
– Кого?
Наши кони шли вровень. Я видел, что воин глядит на меч Торира, прикреплённый к моему седлу, и слегка улыбается. Кетиль был моим хирдманом и, по-видимому, чувствовал себя почти моим братом.
– Олава и Торира, – уточнил он. – Торир был гадким парнем! Прошлым летом, когда люди Хёрда приезжали в Хедвиг, он взял девственность моей сестры и бросил её. Ей пришлось выйти замуж за пастуха. Весной их сожрали варги, когда они перегоняли овец.
Кетиль перевёл взгляд на серые холмы и замолк.
– Торира тоже сожрали варги, – ответил я.
Справа от дороги я увидел, как посреди луга, в пелене тумана, выросла тень холма. Когда приблизились, я понял, что это был могильный курган.
– Кто там похоронен? – спросил я.
– Теперь это пустующий курган, – ответил Кетиль после некоторого молчания.
– Моя могила? – прищурился я.
Кетиль кивнул. Я направил коня с дороги, к холму.
– Бальдр, мы ведь только отъехали! – встрепенулся воин. – Нам нельзя останавливаться, иначе не добраться до жилья засветло!
– Дай ему минутку, пусть пожалеет себя, – раздался голос Йорунн у меня за спиной.
Я повернулся и поглядел на неё. Йорунн вздрогнула, затаила дыхание, отвела взгляд.
Казалось бы,
Здесь было всё для меня кончено. Мрак. Смерть. Пустота. Страх. Я заглянул в черноту развороченной земли, на которой рябью дрожали лужи. Здесь был мой прах.
Я мог бы постоять тут дольше и порассуждать о неземном, но на открытом холме ветер был немилосердным и продувал напитанный влагой плащ насквозь. Я замёрз и отправился вниз.
Йорунн подъехала ближе. Я молчаливо поглядел на неё. Старая женщина. Слабая, промокшая. Она отдала свою молодость за то, чтобы у меня был шанс на искупление. Я должен попытаться спасти мир, чтобы её жертва не была напрасна.
– Как ты, Бальдр? – осторожно спросила она. – Тяжело?
– Низковато, – сказал я. – В другой раз выложите ладью из валунов на вершине. Помнится, у меня была ладья?
– Твои драккары стоят теперь в Тронхейме у конунга Хёрда, – сказал Кетиль. – Он забрал всё твоё имущество и раздал своим хирдманам.
– Ублюдок! – выругался я.
Добрый настрой мгновенно улетучился, я часто задышал, давясь злобой.
– Память возвращается к тебе? – приподняла брови Йорунн. – Ты ещё не вспомнил, где Эйсир, твой меч?
Я поглядел на брошь, блеснувшую в прорези плаща старухи, и помотал головой.
К вечеру мы прибыли в усадьбу Скоугар.
– Здравствуй, Кетиль. И вас приветствую, путники, – сказал хозяин, косматый здоровяк, встретивший нас на пороге долгого дома. – Кто это с тобой? О, Боги, Бальдр!
Здоровяк прикрыл рот рукой и лицо его побелело.
– Давно не виделись, – он робко улыбнулся, но глаза выдавали страх.
– Я знал тебя? – скривил лицо я.
– Я Ингольф, ты не помнишь, ярл? Э-Э… Я был одним из твоих землевладельцев… бондов, но теперь плачу налоги Хёрду, извини!
– Понимаю, – стиснул я зубы.
– А это кто с тобой? – покосился Ингольф на Йорунн, которая пряталась за моей спиной. И все люди, что вышли нас встречать, попятились. – Нет, ярл… – Лицо бонда осунулось, будто он увидел чудовище. – Тебе я дам ночлег, но колдунья пусть уходит!
Я повернулся к Йорунн и увидел в её глазах отчаяние.
– Почему вы прогоняете её?
– Она колдунья! – выкрикнул кто-то. – Она подруга Хель!
– Я колдунья, – кивнула Йорунн. – Они бояться.
Я взял спутницу за руку и вывел вперёд.
– Она останется! – рявкнул я. – Эта женщина вернула меня к жизни и пожертвовала за это молодостью! Нет?!
– Хорошо, – замялся Ингольф и попятился. – Проходите.
Лампы в доме горели тускло. Стол у бонда был бедным: то ли Ингольф жил голодно, то ли пожалел достать запасы из погреба. Я так устал, что просто не хотел это выяснять и не хотел разжигать в себе лишнюю злобу.