Баллада о Звездной Республике - II
Шрифт:
— Я тут совершила непомерное умственное усилие, — радостно добавила Ингуся. — Сделала все расчеты для вскрытия «трубы». У Станислава Евгеньевича глаза на лоб полезли, он не знал, что так можно!
— Спасибо, — Женька слабо улыбнулась.
— Ты, Женечка, все еще болеешь, — озабоченно сказала подруга. — Ну да, конечно, такой ужасный стресс… Кстати, Рысь переживает. Считает, что тебя отправили вместо нее и поражена чувством вины.
— Ерунда. Скажи Рыси, что она не виновата.
— Слушай, а мой доппельгангер
— Не видела. Нету.
— Ну и слава богу, нам такой умный противник ни к чему. А у Феникса доппельгангер есть?
— Может быть, где-нибудь на «Алконосте»…
— А еще один доппельгангер Мартынова?
— Был. Его убили.
— Ой… — прости, дорогая прости… Я такая неосторожная, ляпнула, не подумав.
Ингуся огорчилась, выражение ее совершенного лица превратилось в гримасу расстроенного ребенка. Женька не обиделась, все ее эмоции словно замерзли — так мерзнет хрупкий лед на лужах в холодном ноябре.
— Ладно, поправляйся, Оса, — сказал Феникс напоследок. — Помни, мы — твои друзья, и мы всегда с тобой.
Сибирцева мучила полуночная бессонница. Поначалу он разделся и лег на койку в своей капитанской каюте, однако не получилось даже слегка задремать. В конце концов капитан «Алконоста» снова оделся и устроился в кресле рядом с виртуальным иллюминатором. Красный карлик источал блекло-розовый свет. Звезды и туманности заполонили черное небо.
— Что, трудно? — спросил Сибирцев-старший из браслета.
— Трудно, батя.
— Хорошо хоть, что девчонка вернулась. Людей, сынок, иногда теряют, это обычный порядок вещей. Техников уже хоронили, пилота и десантников хоронили, Роберта вон, и то схоронили. Да и я, сам понимаешь, давно уже мертвый мужик. Даже тебя взрослым не видел.
— Знаю.
— Ты бойню на Теро одобрил, ладно, понимаю — чувство вины из-за того парня-аргентинца, из-за девчонки, из-за Ленца, который там еще жив. Акция, скорее всего, провалится, опять кого-нибудь похоронишь.
— Батя, не трави душу.
— Ладно, не буду. Но ты понимаешь, что случится на Земле? Молчишь? Ну так я скажу — тебя ждет трибунал. За нарушение семнадцатой, мать ее, директивы. За вооруженное нападение на инопланетников без приказа Центра.
— Земля сейчас далеко.
— Далеко — не далеко… Натворив дел, ты вернешься на Землю и за все ответишь, или умрешь здесь. Выбор у тебя, Серега, не богатый. Как там в твоих любимых стихах?
О, капитан! Мой капитан! Все страхи за кормой.
Невзгоды выдержал корабль, и главный приз с тобой.
…
Но сердце! Сердце, капитан!
Кровавою
Полита палуба. И ты
Холодный, неживой.
[Уолт Уитмен, перевод Е. Долговой]
— Хватит!
Выключить браслет не удалось — батя продолжал бубнить предостережения. Тогда Сибирцев сорвал гаджет с руки, сковырнул капитанским кортиком заглушку и вытащил блок питания.
Глава 22
На лезвии ножа
— Сдавайся, — ледяным тоном приказал молодой терайа. — достань пистолет, аккуратно положи его на пол, держи руки на виду…
Парень держался высокомерно, внешне словно сошел с картинки — новый, с иголочки летный мундир, красиво подстриженные волосы, золотое кольцо-печатка на среднем пальце. Физически признаки супервиро тоже имелись, однако ненавязчиво — чуть резкая линия лба, слегка «искристые» глаза. Подкрепление у псионика не просматривалось, Зал Прибытия оставался пустым.
«Да ну их всех к черту, надоели». Мартынов выполнил первую половину приказания, вынул пистолет, слегка склонился, но оружие не положил, а выстрелил, целясь парню по ногам.
Пуля попала в бедро, но супервиро не упал, он даже не дрогнул и не поморщился, хотя струйка крови брызнула на затоптанный бетон. Ответный выстрел последовал мгновенно и пришелся в пистолет. Металл так раскалился, что Мартынов швырнул бесполезное оружие и затряс обожженной рукой.
— Я же сказал — ладони на виду, — презрительно бросил супервиро. — Еще раз дернешься — сожгу предплечье. А вот насмерть не убью, даже не надейся.
«Может, использовать преимущество в весе, сбить на сопляка с ног, да и будь что будет? Хотя… Он тощий только с виду. Тут физическая модификация высшего уровня».
Правая ладонь Мартынова уже покрылась пузырями. Понадеявшись на экзоскелет, он рывком сократил расстояние и попытался достать супервиро левым кулаком, однако удар пришелся в пустоту. Противник отскочил с невероятным проворством, в левый нарукавник брони Демиурга ударил лазерный луч. Метал и пластик расплавились, капли потекли на кожу. Мартынов зашипел словно кот и до хруста сцепил зубы.
— Я же говорил — сожгу предплечье, — холодно бросил терайа. — Дальше будет ступня.
Расплавленный нарукавник Мартынов сорвал. Рукав комбинезона под броней тлел, его пришлось тушить и так обожженной правой рукой.
— Слушай, парень, — заговорил Демиург, как только сумел отдышаться. — Я же посланник Земли. Разве так обращаются с дипломатами?
— Дипломаты не убивают солдат.
— Ваши солдаты сами убивают друг друга.
Терайа этот выпад проигнорировал.
— Эй, Стивен, Риппер! — позвал он.