Баллада об индюке и фазане
Шрифт:
– Не лягу! Мне нельзя! – отгребая подальше, ответила я.
– Тогда поплывем к берегу. Я вас подстрахую.
– Не поплыву!
– Я вас сейчас силой на берег вытащу!
– Не вытащите!
– Вытащу! Еще не хватало, чтобы вы из-за какого-то, черт бы его побрал, чтобы вы из-за него, чтобы вы такое задумали!
Наверно, Званцев забыл сгоряча слово «утопиться». Но подталкивать меня к берегу он не забывал.
Сориентировавшись по мосткам, я попробовала поискать ногой дно – и нашла его. Вода
– Если вы решили, что я из-за этого врунишки и труса вздумала утопиться, то я могу только поздравить ваше начальство с таким проницательным и сообразительным работником! – съязвила я. – Вы когда-нибудь видели, чтобы утопленницы так плавали?
– Откуда я знал, что вы рванете против течения? Когда женщина в вашем положении ночью барахтается в воде…
– …это может значить только одно: что днем ей как-то неловко всенародно демонстрировать свое пузо на пляже.
Званцев не нашел, что ответить.
– Все равно это странно, – сказал он наконец, – и я не успокоюсь, пока не увижу вас на берегу.
– А раз так, – объявила я, – то на берег мне совершенно не хочется! Буду сидеть в воде и размышлять о бренности всего земного.
– Ну, и я буду сидеть вместе с вами. – решил Званцев.
– А музей?
– Точно!
И он так качнулся ко мне, что я поняла – сей секунд он подхватит меня на руки – и увидит во всей красе!
– Ай! Не смейте! – взвизгнула я. – Если вы ко мне притронетесь, я вас укушу!
– Думаете, меня ни разу не кусали?
– Мало кусали. Ай! Не подходите ко мне, говорю! А то я действительно утоплюсь!
– Да вы что, с ума сошли?
Я мотнулась на глубину, он – за мной. И он действительно схватил меня на руки – там, где вода уже доставала ему до ключиц.
– Ну? Добились? – зловеще спросила я. – Чувствуете?
– Чувствую,
Но отпускать меня он не собирался.
– Вот… – сказала я. – А теперь пустите.
– Простите меня, пожалуйста.
– Чего уж там! Между прочим, я вас об этом предупреждала.
– Когда?
– Еще тогда, на дороге.
– Ей-богу, не помню.
– Зато я помню. Я вас этим – ничего, не шокировала?
– Да нет, не шокировали, У вас, женщин, есть такое маленькое хобби.
Я лишилась дара речи – ничего себе маленькое хобби! Было такое хобби в тринадцатом веке, когда навешивали искусственное пузо под названием «вульстенрок», когда беременность считалась модной, но ведь на дворе-то двадцатый!
– И вы что же – действительно принимаете это как должное?
– Вполне. Я просто знаю, что девчонки любят ночью залезать в воду без купальников. А вам, наверно, на свою фигуру теперь купальник не подобрать.
Я вздохнула с облегчением – он почувствовал всего
– Теперь вы понимаете, почему я не могу при вас выйти на берег? – задушевно спросила я.
– Разумеется.
– Ну так пустите меня, а сами плывите скорее за своими штанами, если только Борис их из мести не утопил. И немедленно возвращайтесь! Я вам такое расскажу!
– Я провожу вас и добегу до лестницы бегом.
– Идет. Только чур не подглядывать!
– За кого же вы меня принимаете?
Мы поплыли в сторону музея.
– Ничего себе ночка, – сказала я.
– Ночка увлекательная. Лишь бы это все не повредило…
– Кому?
– Ему.
– Борису?
– Никак у вас из головы не выйдет этот Борис! – рассердился Званцев. – Ну, ему… Тому, кто у вас будет.
– У меня теперь не скоро кто-нибудь будет, – взяв курс на берег, кисло ответила я. – Должно пройти много времени…
– Я ребенка имел в виду, – догнав меня и встав на дно, тихо объяснил Званцев.
– Это конечно… Ради ребенка – само собой… – опустив глаза, пробормотала я. Стыдно стало до невозможности.
Мы опять стояли в воде и глядели друг на друга, вот только встречаться с его взглядом я не хотела, не могла!
– Скажите, есть ли у вас… ну, близкие люди, что ли? Которые помогут, когда он появится? Ну, родители? Хорошие подруги?
Я представила Кузину над корытом с пеленками. И услышала ее гневный монолог о загубленном маникюре…
– Родители в Даугавпилсе живут. Наверно, на это время к ним уеду. Ну, родственники.
– Которые островитяне?
– Нет, на этих надежды мало. Разве что летом с малышом здесь пожить.
– Вам трудно придется, – уверенно сказал Званцев, – Я помогал сестре племянницу нянчить – знаю, что это такое. Пеленок этих перестирал – сперва по два ведра в день, потом по ведру.
– Она что, тоже одна рожала?
– Они потом поженились. Ну, я побежал. Я оборачиваться не буду, так что вы можете сразу выходить. Я не буду смотреть на берег.
Но он так и торчал в воде, что-то соображая.
– Вы еще что-то хотите сказать?
– Да. Я хочу заменить вашему ребенку отца.
– Званцев?!
Он опустил глаза, а я со скрипом осмысляла это неожиданное предложение.
– Вы ведь даже не знаете, как меня зовут!
– Это нетрудно узнать.
– Спасибо вам большое, Званцев, – как можно мягче сказала я. – Вы очень хороший человек… и я даже готова поверить, что вы сделали это предложение обдуманно и вполне серьезно, но… Скажите – если бы я не ожидала ребенка, а события этой ночи развивались так, как они развивались… Ну, было бы все, за исключением этого будущего ребенка… Вы бы позвали меня замуж? Только честно! Позвали бы?