Балтийский альманах
Шрифт:
№ 2. — 1924
«Б а л т I й с к I й Альманах»
71
дили тот величественный стиль, по которому сами так тосковали. Зд1Ьсь находили ясное построен1е красочных плоскостей и художественное выра-жен1е, которое не было только отражен1ем М1ра д-Ьйствительности. Маленькое «Распят1е Христа» ДЖ10ТТ0, немног1я, избранныя картины Мазаччю, весенняя нежность молодой женщины у Воп1еп1ео Уепег1апо приводили в восторг молодого художника; картины флорентинскаго ранняго Ренессанса дали ему представлен1е о живогаки, которое он до сих пор искал ощупью.
Но преклонение перед обожаемыми мастерами не перешло у него в безусловное подражан!е им. И это характеризует
Банд почувствовал, что на этом пути ему необходим руководитель. Его вниман1е привлек ТУШу 1аеске1, который как раз в то время в своих больших актах стремился слить современное чувство красок с обновленным стилем Ренессанса. Н'Ь-сколко м1^сяцев он работал у .ТаескеГа. Но его манера письма, все больше тяготевшая к новому барокко, не могла на долго удовлетворить его. Он мечтал о бол1Ье строгой, болЬе суровой живописи, и встр1Ьча с русским художником Григорьевым, поселившимся также в Берлин^., была для него знаменательна.
Григорьев принес из своей родины стремлен1е в тщательно сочетаемых красочных плоскостях создавать выр'Ьзки д-Ьйствительности, фигуры, головы, а также и пейзажи. Главным образом, он открыл новыя возможности для портрета. Обладая ярко выраженным чувством красок, Григорьев стремился постигнуть тайну индивидуальных челов'Ь-ческмх голов, д-Ьйствуя при этом подобно архитектору. Он сл-Ьдил за безконечно разнообразными конструкц1ями, которыя нужны природ'Ь, чтобы придавать каждой личности соотв1Ьтствую-щее ей гЬлесное выражен1е. Метод кубизма сильно помогал ему в этом. Так возникли портреты Григорьева, в каждом из которых издалека можно узнать его руку. Они не подчинялись требован1ю сходства, но стремились исполнить его, не заботясь, однако, о каждой детали образца, а выделяя из ц%лаго решающ1я черты, плоскости и линш с т1Ьм, чтобы соединить их в новое построен1е. То, что они давали, была действительность и все-таки больше, чем действительность, как бы толкова-н1е формальнаго основного содержан1я, заключав-шагося в об'екгЬ или за ним.
Под непосредственным вл1яшем старшаго художника Банд нарисовал головы, которыя привлекли к не.чу вниман1е берлинских художников. Вл1ян1е Григорьева несомненно сказывается в них, но он не подчинился ему всецело. Уроки Григорьева смешивались с впечатлен1ями, которыя он воспринимал в берлинских художественных кругах и которыя он быстро научился перерабатывать. Кубистическ1й разрез плоскости не особенно привлекал его. Он только случайно встречался в этих работах. Гораздо существеннее были для него те сведен1я, которыя он пр!обрел у своего учителя в области познан!я формы, как принципа картины, в области ритма игры лин1й и распреде-лен!я красок. Но именно в красках Банд проявил свою самостоятельность. Григорьев любил светлую, текучую, часто почти неуловимую окраску. Банд искал более выразительных колористических контрастов и сочетан1й. В портрете мальчика, одной из его лучших картин, он стремился создать выразительный контраст между темными плоскостями' волос, с которыми согласуются отвороты воротника, и оживленной ифой красок вокруг. Лицо выдержано в желтоватых и коричневых тонах. Четк1е контуры обрисовывают голову и ея части, глаза, рот, нос,
Характерны уклоны его творчества.
Когда Банд рисует фигуру человека на фоне литовско - русских избушек, когда он располагает эти маленьк1я постройки с их высокими соломенными крышами почти кругообразно по верхней плоскости картины, так что оне как бы подражают окружен1ю головы фигурки; фигура же выдержанная еще в духе Григорьева, соединяется с обстановкой, напоминающей Шагалла.
Но скоро он собственными силами нашел новый путь: появляется ряд его паЬигев-тоНез, создав-Ш1й ему много друзей.
Исходная точка и тут ясно видна. Молодые па-рижск1е художники неоднократно посылали в Берлин свои «КаШгев-тог*е8», свидетельствующ1я о своеобразном повороте в современном воспр1ят1и. Со времени Сёхапп'а она была пробным камнем для каждаго поколен1я французских живописцев. Сам Сёгапп здесь впервые применил свой рево-люцюнный новый метод. Ма118зе последовал за ним. Кубисты в пер1од классическаго развит1я их системы, также жадно ухватились за паЬиге-тогЬе. А теперь опять таки в па1;иге-тог^е проявился решительный поворот к нео-натурализму, который перенял построен1е плоскостей из кубистической доктрины, но сочетал его с простым оптическим ощущен1ем. Архипенко, пр1ехавш1й из Парижа в Берлин и встретившейся здесь со своими соотечественниками, указал на этот переход. В Банде,
«Балт!йск1й Альманах»
№ 2. — 1924
принадлежащему к болЪе молодому покол-Ьн1Ю, очень сильно было стремлен1е вновь сблизиться с природой. Но для него, как и для его современников, было ясно, что р1Ьчь здЪсь не могла идти о возвращен1и к чистой иллюз1и д1Ьйствительности В своих 11а(.иге-тог(е') он искал гармон1Ю предметов, которые должны былм быть правдивыми и в то же время служить орнаментом. Ритм лин1Й и плоскостей, а также ритм красочных измЪнен1Й — существенное в этих картинах, таких прелестных и уб-Ьдительных.
Банд соединяет очень простые предметы. Тарелку, н-Ьсколько груш, бутылку, стакан, лампу, чашку. Все это соединяется на стол^, с плоскостью котораго согласуются плоскости раскрытой книт или нескольких досок или картонок. Вещность об'ектов ощущается совершенно т1Ь-лесно, но еще важн-Ье инструментовка их кубических и л^шейных взаимоотнощен1й. Таким образом, при всей точности в деталях все таки есть абстракц1я в живописном смысл1Ь. Картина не должна совершенно точно репродуцировать природу. Этому уже содействует художественный пр1ем, которым все обил1е отдельных предметов помещается в одной плоскости, чЪм одновременно
ВегНп, 1924.
подчеркчвается декоративный характер картины.
С упорной энерг1ей, лежащей в основе его характера. Банд стремился приблизиться к заветной цели. Сперва заметны еще неловкости, шероховатости, натяжки. Ясно видно, как художник борется со своей задачей, и как постепенно очищается перед тт путь. Последн|я па(Л1ге-тог1е, результат долгой неутомимой работы, свидетельствуют о полной успешности его трудов. Распре-делен1е красок, соотношен!е углов и изгибов, ясность построен1я в полной мере удовлетворяют глаз. В этих творен1ях рано сложившейся художественной личности чувствуется внутренняя закономерность, с которой пр1ятно соприкоснуться. в законченной композицш мы чувствуем каждый раз новый принцип, которому она подчинена. Но все это замерло бы быть может в интеллектуальности, если-бы чуткое распределен1е красок не придавало бы картине и чувственное очарован1е.