Банка для пауков
Шрифт:
— Ну, рассказывай! — жадно потребовала она.
Как он и надеялся, когда сочинял сообщение на пейджер для семьи Марагулия, покушение на Люду было воспринято, как попытка завладеть их собственностью, когда же на свет появилась фотография Мирзы-аги, как главного заказчика нападения на трейлер с наркотиками, судьба его была решена.
Наконец он сказал в трубку:
— Все в порядке, Дато. Я однозначно на вашей стороне. Уверен, что и Мурадик вас поддержит. Но ты ведь понимаешь, что этот вопрос прежде всего финансовый. Пока у команды Мирзы есть деньги от рынков, они могут нанять себе целую армию и выдвинуть в лидеры кого-то из его родственников. Но теперь, когда у нас имеется такая мощная заявка от Тенгиза, многие очень даже
Он положил трубку и взглянул на жену.
— Нам повезло, — сказал он с возбуждением.
— Тенгиз убил Мирзу?
Булгахтер улыбнулся.
— Они его долбанули из гранатомета. Только что. На 32-м километре Симферопольского шоссе. Теперь нам остается только убрать еще и Мосю…
— Но если Мурадик узнает об этих проделках…
— Он благословит нас! Представь, он выходит из тюряги, а мы ему уже расчистили место.
И все же Эсмира нервничала.
— Но… так вот сразу приглашать пацана сюда? Слушай, это может привезти нас к беде. Ты бы лучше позвонил Мирзе и узнал как там и чего?
Он засмеялся.
— Боишься?
— Боюсь, конечно, но я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь?
— Не волнуйся, эту шахматную партию я давно просчитал до последнего хода.
Но он не рассчитал только одного, что мертвый Мирза оказался живехонек. И был полон сил и злобы.
Дато Марагулия положил трубку и посмотрел на племянника, который наполнял свой стакан пивом.
— Полегче с выпивкой, Тенгиз. Булгахтер просит приехать и поговорить с ним. И я думаю, он тебе поможет.
Тенгиз сделал большой глоток.
— На хрен он мне нужен?
— Потому что он стоит у финансового руля. Он направляет денежные потоки. От того, чью сторону он займет в этом вопросе, очень многое зависит.
— Послушай, раньше я считал, что мой отец ни от кого в этом мире не зависит. А теперь вдруг оказывается, что есть какой-то армянский жулик, которого мы обязаны спрашиваться.
— Потому что у тебя превратные представления обо всей системе. Да, все мы независимы друг от друга. Но, чтобы менты в один прекрасный день нас всех не повязали, мы всех их кормим. А чтобы наши продажные менты не получали от каждой группировки по куску ежемесячно, мы складываемся и проплачиваем им одну зарплату от всех. Так складывается ментовская касса. Затем, каждому из нас надо решать массу вопросов в мэрии. Это землеотвод, покупка домов и магазинов, отмазывание от торговых проверок, закармливание санэпидстанций — и всем чиновникам надо давать на лапу. Ты представляешь, какие это финансовые объемы, если вся Москва поделена на зоны влияния, все магазинчики и универсамы, рынки и торговые центры принадлежат кому-то из братвы? Ну представь себе, что где-то в Реутово парень Вася открывает свою лавку по продаже автозапчастей. Братва терпеливо пасет его и спустя две недели пара крепких ребятишек является к нему с предложением поделиться выручкой (если этот парень, конечно, не лох и заранее не познакомился с теми, кто опекает район). А тот говорит: «Пацаны! Какая на хрен выручка? Я закрываться собираюсь! Вы гляньте что происходит! Санэпидстанция влупила мне штраф за то что клиент разлил лужу масла перед входом, пожарник штрафанул за непокрашенную фанерную дверь, торгинспекция за то что номер на чеке не четко виден, а Москомимущество вообще заявило, что мне участок выдан неправильно и что на его месте должна быть детская площадка, и поэтому меня выселяют, и никто мне мои бабки возвращать не собирается!» И ведь таких магазинчиков по городу миллион! Ты себе представляешь, какие деньги делали эти «бедные» чиновники раньше, когда мы были разобщены и каждый греб под себя? Теперь же, когда у магазинщика возникают проблемы, он звонит своей братве, братва звонит «старшим», «старшие» звонят в нашу адвокатуру или риэлтерскую
Дальше, после того как грохнулся «Надым-голден-банк» и несколько общаков улетели как дым, нам пришлось согласовывать, где держать деньги и как и куда направлять инвестиции. Даже если держать общак в баксах, они все равно лежат без движения и омертвляются. Мы инвестируем их в недвижимость, в строительство, половина домов в этом городе строится сейчас на наши деньги. То есть, одного общака на проект застройки микрорайона — конечно маловато, и двух тоже. Но как только мы объединяем капиталы, мы тут же можем начать строительство и при себестоимости метра жилой площади 50 долларов, продаем его по 500. Так что твоя вшивая наркота и в подметки не годится легальному бизнесу. К тому за занятие этим бизнесом не сажают, а напротив благодарят. Вон как незабвенному Вано за строительство этого кошмарного Дворца молодежи выдали медаль и звание почетного гражданина…
Звонкая трель звонка прервала его разглагольствования, он поднес к уху «моторолу» и при первых же звуках голоса поморщился так, словно целиком разжевал лимон.
Затем он брезглибо отбросил свой телефон так, словно тот оказался заляпанным дерьмом.
— Он выжил, Тенгиз, мальчик мой! Его в тот момент даже не было в машине! Это звонит Мося и уверяет, что вся ментовка уже на ногах, мэр в курсе, а сам Мирза рвет и мечет и вот-вот объявит джихад.
Тенгиз потянулся за трубкой.
— Куда ты хочешь звонить?
— Ребятам.
— Никуда не надо звонить! — дядя решительно отобрал у него трубку. — Сейчас тебе надо выждать время. Давай съездим к Рантику и попросим его выступить посредником между нами и Мирзой.
— Но он организовал налет на трейлер.
— Это еще не доказано. Но даже если это и так, то убирать его надо было с первого удара и не так поспешно, как это сделали вы с Валико. Теперь вы встали в положение дичи, а он — охотника. Поедем к Рантику и попросим его содействия.
— Откуда у Булгахтера силы защитить меня от Мирзы?
— Мы не просим его защиты. Тебя ведь надо только спрятать и помочь отстаивать твою сторону перед «старшими». Никто не будет искать тебя у него, это даст нам время переговорить со всеми. Мы скажем, что ты организовал нападение по своей инициативе, и поступил как настоящий мужчина, у которого похитили женщину. Хотя если честно, я бы постарался все это свести к шутке и с хохмочкой сказать: «он у меня увел шлюху, а я ему сжег машину. И все, мы квиты». А ведь это выход, Тенгиз! Представляешь, ведь именно сейчас подворачивается случай закончить это дело миром!
— А как ты замнешь новые обстоятельства по ростовскому делу? Значит, не Мирза подсылал на наш трейлер похитителей, не он сдал нас ОМОНу? Хотя Бог с ним. Он — гад, гадом и останется. Но как у него пасть открылась на Людку?
— Ну вот, опять двадцать пять…
— Знаешь, будь она даже совершенно не такой, какая она есть на самом деле, а самой обычной гостиничной шлюхой, — сказал Тенгиз, — в любом случае, я поступил бы так же. Он ведь знал, что она моя девушка. И поэтому вполне заслужил свою гранату.
— Бабы — кошки, Тенгизи, — сказал Дато. — А кошки гуляют сами по себе. Она тебе что — жена? Сестра? Невеста? Она — мотели; кто ей платит, перед тем она и раскрывается.
Тенгизи допил бокал.
— Но ведь тогда и ему не хрен из-за шалавы мочить меня?
— Да, но это уже его шалава, а не твоя. А это совсем другое дело.
— Лучше мне сейчас самому поохотиться за старым негодяем, чтобы убить его, чем сидеть здесь и ждать, пока он разыщет меня.
— Лучше усмири свой нрав, Тенгизи. Или мы уже никогда не выпутаемся из этого.