Барбарелла, или Флорентийская история
Шрифт:
Впрочем, краем глаза Барбарелла заметила, что Карло пригласил свою даму Джованну, кавалер девушки с необыкновенными фиолетовыми волосами тоже вывел её на паркет, а Гвидо, сияя, раскланивался перед миниатюрной Эжени, супругой Лодовико Донати и невесткой Гортензии. Интересно, он её тоже станет обнимать при всех? — подумала было Барбарелла, а потом поняла, что это не интересно ей нисколько.
Элоиза не видела маленького заговора доблестных сотрудников службы безопасности, и звуки электрогитары едва не заставили её подпрыгнуть.
— Что
Впрочем, их увидела не только она. Пьетро широким шагом преодолел половину зала.
— Что происходит в моём доме? — вопросил он, не дойдя до них метра два.
— Похоже, мои сотрудники учат ваше семейство плохому, — рассмеялся Себастьен. — Видите, они умеют не только дырки в портретах ковырять.
— И что это за бесстыдство?
— Уверяю вас, это не бесстыдство. Это норма, — Элоиза тоже позволила себе улыбнуться. — В наше время чаще всего танцуют именно так. И это значит не больше, чем вальс или… вольта.
— Но и не меньше, да? — Пьетро бросил на неё острый взгляд, потом оглядел стоящих вокруг и подал руку Анриетте. — Пойдём, попробуем, как это делается.
Опасливо глядя на соседние пары, уложил руки дамы себе на плечи, потом обнял её и принялся что-то ей нашёптывать.
— Разобрался, — Себастьену было весело. — Сердце моё, хотите этот танец?
Она тоже рассмеялась, не глядя, впрочем, на него.
— Я бы и не против, но мы не в палаццо д’Эпиналь и не сможем убежать потом в ваши комнаты.
— Тогда будем деликатны, — он встал сам, помог подняться ей, подал руку и повёл в середину залы медленными шагами в такт музыке.
По дороге пару раз провернул под рукой, перевёл из одной своей руки в другую и обратно, а потом закрыл пару и сначала шёл просто по кругу, а потом поймал размер в шесть восьмых и они закружились быстрыми и точными вальсовыми шагами.
— Вот так, что ни делай, всё равно закончится вальсом, — подумала она вслух.
— Как вы сами сказали, мы не в нашем римском дворце и не станем искать здесь укромные углы. Поэтому пока так, — подмигнул он. — Рассвет уже через полтора часа, а в нашем маленьком домике нас ждёт отличная комната, даже углов искать не надо.
— В домике мы будем уже еле живые, — вздохнула она.
Невероятная музыка завершилась, последняя нота всё равно что растаяла в воздухе.
— Как положено заканчивать такой танец? — улыбнулась Барбарелла своему кавалеру.
— А вот так, — он быстро и крепко поцеловал её, и только потом опустил руки.
Взял её ладони в свои, смотрел неотрывно.
— Мне нравится, — кивнула она.
— Ещё один танец? — подмигнул он.
— Может быть, — она вдруг запнулась, — пойдём отсюда в другое место?
— Непременно пойдём, — он смотрел ей в глаза, а она думала — прямо куда-то внутрь. — Где здесь можно провести некоторое время без помех с прекрасной девушкой?
— Идём, я знаю, где, — она взяла его за руку и потянула прочь из залы.
Стол
— Очистить этот конец стола от лишнего. Сейчас.
Лодовико понимал, что там, в зале, как раз понеслась душа в рай — громыхала какая-то тяжелая музыка конца прошлого века, и Карло командовал какие-то действия, которые с громким смехом повторяли те, кто ещё стоял на ногах.
— Да, шеф, — покорно кивнул Эмилио и принялся выполнять, что сказали.
Через пару минут из зала вынесло Октавио.
— Эй, ты чего тут застрял? — а потом он увидел, что делает коллега, и молча присоединился.
В четыре руки они довольно ловко освободили один из концов длинного стола. Подошла госпожа Гортензия, осмотрела, поблагодарила и принесла несколько чистых тарелок, салфеток и приборов, осмотрела всё ещё раз, осталась довольна и ушла. Парни также догадались стащить на этот край стола всю оставшуюся приличную еду и вино.
Снизу поднялся местный охранник, Паоло Флорари. Невысокий, плотный, но по слухам — очень, очень ловкий. Вообще он время от времени заглядывал в зал, и вроде бы даже с кем-то танцевал. Но сейчас он смотрел на стол явно голодными глазами.
— Ты в зал или поесть? — полуобернулся к нему Лодовико.
— Да я хотел кусок какой взять или тарелку, если можно, и обратно уйти, — он ощутимо смутился.
Это перед Кристофори и Маркони можно нос драть, а перед ними всеми уже не выходит, подумал Лодовико.
— Входные двери заперты? — уточнил он, хотя, в принципе, знал ответ.
— Да, — подтвердил тот. — Сегодня ж дождь, никто в парк не выходил.
— А вообще ходят? — удивился Лодовико.
— Год назад ходили, а как раньше, я не знаю, два года назад я не попал, не в моё дежурство всё это было, а ещё раньше меня тут не было.
— В общем, садись и ешь, раз вход всё равно на замке, — кивнул Лодовико.
Тот выдохнул, поблагодарил и принялся помогать парням приводить в порядок стол. Когда всё было сделано, Эмилио и Октавио спросили, не надо ли ещё чего и испарились, а Паоло аккуратно сел с той стороны, где накрытый стол превращался в хаос, и стал что-то складывать себе на тарелку.
— Ты-то как попал в эту чертовщину? — спросил Лодовико, ему и вправду было интересно. — Ты же не того полёта птица, что ты вообще в музее делаешь?
— Вы знаете, да? — интересно, чему он удивился?
Думал, что раз люди из Рима, так не в курсе, кто тут где? Спать хочет и не соображает, или просто дурак?
24. Ловкость рук и никакого мошенничества
Паоло родился в обычной, ничем не примечательной семье, и должен был, по мнению родни, жить обычную, ничем не примечательную жизнь. Денег в семье всегда было меньше, чем претендентов на них, ибо у Паоло было три брата и две сестры. Отец владел небольшой автомастерской и полагал, что сыновья окончат школу и будут помогать ему в бизнесе.