Барочные жемчужины Новороссии
Шрифт:
— Видишь, крыша провалена? — указал Ваня на эту лачугу. — Весной приезжал брат Султанши, генерал Всеволожский. Он на лошади здесь по горам разъезжал, принял крышу за ровную травяную площадку и сиганул. И провалился конь его прямо в суп к татарам. Те от расстройства пожитки похватали и дали деру. Последние они на хуторе оставались.
— Черепицей надо крыть. Тогда никто не перепутает, — рассмеялся я и принялся изучать уцелевшие сакли.
Группа из четырех каменных домов образовывала небольшой и очень живописный каскад, взбиравшийся по склону. Его не портила даже почти смытая дождями побелка, настолько эффектно выглядели покрытые зеленой травой плоские крыши. Приложить
В глубине хутора стоял тот самый пострадавший дом метров пятнадцать по фасаду — типичная мазанка с толстыми стенами из глины и покосившейся терраской. Перпендикуляром к нему служила длинная деревянная конюшня, к ее заднему торцу была пристроена летняя кухня с очагом. При желании из конского загона выйдет отличная таверна, если утеплить стены и прорубить окна.
Широкий двор между пятью домами густо порос травой и был завален скатившимися с гор камнями разных размеров. Вид с него на бескрайнее синее море и покрытые сказочным лесом горы, мощными горбами опирающиеся в берег, был ошеломительным.
— За конюшней родничок есть, — просветил меня капитан. — Тут, в Кораисе, вообще с водой очень хорошо. Живи и радуйся! Ну, как? Понравилось? Пойдем приценяться?
Я согласно кивнул. Место, действительно, было изумительным. Горная цепь защищала от северных ветров. И меня не пугала некоторая безлюдность. По тракту часто проносились верховые и экипажи. В самом поместье княгини жизнь кипела. Буквально в ста метрах вниз от дороги шло активное насаждение гранатовых деревьев. Разбивались и виноградники немного ниже. Крышу дома поместья скрывали пирамидальные тополя и огромные ореховые деревья, но было видно, что и там сновали люди.
Княгиня Голицына — согбенная худенькая старушка — приняла нас на галерее-террасе своего дома, который назывался «Розовым» из-за обилия цветущих вокруг роз. Ее глаза, хоть и утратили былой блеск, выражали ум, твердость характера и доброту. О ее набожности недвусмысленно напоминало священное писание на столе.
В имении она обитала не одна. Вместе с ней проживали — каждая в своем домике в саду — баронесса Жульетта Беркгейм и мадам Каролина Собаньская, урождённая Ржевуцкая. На последнюю я смотрел во все глаза, восхищаясь ее не увядшей к сорока годам красотой и изворотливостью де Витта. Ведь, это была она — та самая фам фаталь, из-за которой якобы пострадала его карьера. И которую он так ловко пристроил, наверняка, имея возможность тайно навещать.
Спенсер представился и завел с дамами оживленный разговор на французском. Мы с Ваней переминались с ноги на ногу у входа на террасу. Наконец, нас позвали.
— Я не хочу продавать хутор. Стоит он не дорого, не более 500 рублей. Вопрос не в деньгах, — старушка-божий одуванчик смотрела на меня пытливо, словно взвешивала. — Вопрос в том, чтобы хутор перестал быть позором моего «Нового света». Я приехала сюда, чтобы построить рай, и я его почти построила. Не знаю, сколько мне еще осталось дней, но хочу быть уверена, что ничто не испортит дело моей жизни.
— Что же вам предложить, Ваше сиятельство? Как мне убедить вас в моих искренних намерениях?
— Слишком я стара, чтоб словам верить. Но не спешите отчаиваться, молодой человек. Выход я вижу. И очень удобный, учитывая, что вы не русский подданный. Я имею право приглашать иностранцев на работу с поселением. Мы составим об этом договор. Сверх в нем указанного, я не смогу ничего требовать. И вы не сможете.
— Мы не станем крепостными! — с жаром воскликнул я.
— Вы и не станете! Вы будете арендаторами, несущими по отношению к поместью четко прописанные обязанности. Не бывает обязательства без прав. Обязанностью
— Прошу прощения за бестактность, но что будет с нами, если вы покинете этот мир?
— Ха-ха-ха, не стоило извиняться. Меня смертью уже не напугаешь! Мои наследники будут нести те же обязанности по отношению к вам, что и я. Так будет прописано в договоре. У меня нет детей. Брак мой не для того был заключен. Я лишь обменяла на титул половину своего приданного. Дочь Жульетты, Юлия, — Голицына кивнула с улыбкой баронессе, — унаследует имение.
— Если все так, как говорит Ваше сиятельство, я сразу говорю — да. И, уверяю вас, я и мои родные докажем вам за месяц, что наши намерения более чем искренны, что мы беремся за это дело не из желания перепродать хутор с землей, когда цены вырастут.
— За месяц? — хитро прищурилась Султанша. — Справитесь за месяц — освобожу на первый год от арендной платы!
— Мы докажем!
— Тогда езжайте обратно в Ялту с моим поверенным. В таверне, которая у дома генерала, проживает стряпчий. Оформите договор, он отвезет его в Уездный суд в Симферополь, зарегистрирует, и с этого момента начнется отсчет вашего месяца. Ступайте с Богом, господа. А нам пришло время почитать священное писание.
Лихая старушка со скалы, нечего сказать! Теперь я понял, как она чуть больше 10 лет назад приехала в Крым, вдохновленная мессианскими идеями, все здесь преобразовала и построила. Одна, без мужской поддержки! Четыре сада, включая один декоративный. Плантации винограда и масличных деревьев, уже приносящие неплохой доход. Монументальный винный погреб в форме латинского креста. Изящная церковь с островерхими башенками по бокам от арочного входа. И, наконец, сам дом, прилепившийся боком к скале — не роскошный, но очень уютный. Смогут ли те, кто придет ей на смену, преумножить или хотя бы не потерять всю эту красоту?
… Мы вернулись в Ялту на поджидавшей нас таратайке. Поверенный скакал за нами верхом. Подъехали к дому генерал-майора. Распрощались со Спенсером.
— Коста, в вашем распоряжении — три недели. — сообщил мне на прощание. — Я отправляюсь в поездку по Крыму. Севастополь, Бахчисарай, Симферополь и Перекоп. Везде хочу побывать. Ревелиоти любезно предложил мне татарина-переводчика, так что вы мне не нужны.
Я был уверен, что к подбору сопровождающего генерал-майор не имел никакого отношения. Проделки де Витта — вот что скрывалось за вчерашним визитом Ревелиоти во двор к Ване, а не шум, поднятый офицерами. Хотя и шум тоже. Всех ялтинских куриц переполошили, однако.
Обнялись. Условились встретиться на преображённом хуторе. Я не сомневался, что у меня все получится. Пример Голицыной — вдохновлял!
Пошли в таверну с поверенным княгини. Нашли стряпчего, суетливого костлявого человечка в засаленном сюртуке с залатанными локтями, Вангелия Померанцева. Он принял нас в своей комнате, которую снимал у трактирщика. Показал мне образец договора. Все честь по чести, как и говорила Султанша. Расписался. Выдал двадцать рублей на расходы. Теперь только ждать.