Барон Дубов 2
Шрифт:
Сергей молча кивнул и поправил брезент.
Вскоре лифт снова выехал из шахты, и нам в лица пыхнуло жарой и ярким оранжевым светом. Когда глаза после тусклых лампочек кабины привыкли к освещению, открывшееся зрелище захватило дух. Огромное пространство заливали алые отсветы доменных печей и кузниц. Толстые колонны тянулись от потолка к полу, а их высота превышала сотню метров. Но исполинские столбы не единственные поражали воображение. Печи и кузницы гномов по размерам были, как огромные здания.
Под кузницами ярко горело нестерпимое пламя. Сами они по форме напоминали винтовочные пули.
Лифт всё полз и полз вниз. Казалось, что он замер на месте — настолько всё казалось большим. Конец помещения тонул в раскалённом мареве. Если вообще это помещение кончалось. Казалось, что кузницам нет числа.
— Ого! — присвистнул Медведев. — Сколько же здесь делается оружия?
— Много, — ответил учитель. — И его всё равно всегда не хватает.
Он вздохнул и продолжил:
— Добро пожаловать в Кузницы гномов. Похожие сооружения есть во всех гномских королевствах. Эти парни вгрызаются в земную твердь и добывают нам броню и снаряды, которые сдерживают Саранчу на западных границах. Можете гордиться собой. Вы — одни из немногих счастливчиков, которые увидят Кузницы воочию. Гномы рьяно оберегают свои секреты.
— Тогда почему они сами позвали нас? — спросила Лакросса. — Орки живут практически бок о бок с гномами уже тысячи лет, но не удостоились такой чести.
— Саранча, — коротко ответил Сергей Михайлович, и его лицо в миг ожесточилось. По его глазам я догадался, что он очутился за много вёрст отсюда. Там, где дым, копоть и кровь.
Я понял, о чём он. Не знаю, в курсе ли остальные ученики, но князь Мечников говорил, что Саранча научилась рыть землю и преодолевать горную породу. Наверняка гномы тоже об этом узнали и поняли, что пора вытаскивать голову из задницы. Уже не получится пережить новое нашествие Саранчи, просто закрыв двери.
Наконец, лифт остановился, и двери, коротко лязгнув, открылись.
Нас уже ждали. Небольшая делегация из гномов, одетых в толстые кожаные передники поверх рабочей одежды, с защитными рукавицами и чумазыми лицами. Двое из них стояли чуть впереди. У одного передник был чистый, а под ним — костюм, у второго… Второго я узнал.
— Мортон?
— Дубов!
— О, вы уже знакомы с Мортоном Штильвахером? — елейно пролебезил чистенький гном. — Нашим Верховным мастером-кузнецом?
— Познакомились, — кивнул, — на рыбалке.
Кузнецы, стоявшие позади Мортона, прыснули со смеха, отчего у мастера-кузнеца лицо покрылось багровыми пятнами.
— Как баба… — выдавил один сквозь хохот.
— А ну цыц! — рыкнул Мортон. — Или хотите в новогодние праздники на смену выйти?!
Смешки тут же утихли, и кузнецы напустили на себя серьёзный вид.
— Вижу, Сергей Михайлович, у вас очень коммуникабельные студенты, — веселился чистенький гном. Его тёмные глаза слезились от сдерживаемого смеха. — Что ж, добро пожаловать в Кузницы Гилленмора! Меня зовут Корнстон Гилас, и я — главный завхоз Кузниц.
— А когда мы будем делать это оружие? — спросил Медведев. От вида монструозных сооружений на его лице блуждала улыбка.
— Всему своё время, молодой человек! — Корнстон огладил пышную светлую бороду. С ней он походил на гномского Деда Мороза. — Ну что, Сергей Михайлович, готовы?
— Да, — кивнул учитель. На его лбу выступили капельки пота от жары. — Но сперва я хочу сдать металл академии на ваш склад под роспись. Не таскаться же с тележкой по всему комплексу.
— Да, конечно! Тогда начнём экскурсию, а по пути зайдём на склад и составим опись на весь ваш трабелуниум. Ни одна крупица драгоценного металла не пропадёт, Сергей Михайлович!
Учитель сдержанно кивнул, Корстон махнул нам рукой, увлекая за собой.
— Старайтесь не покидать пределы дорожки, дамы и господа. Это может быть очень травмоопасно.
Словно в подтверждение его слов мимо проехал огромный погрузчик с крохотной кабинкой. Он вёз большую бадью, из которой лился оранжевый свет расплавленного металла.
Пол состоял из плиток тёмного минерала со светлыми прожилками — что-то вроде мрамора, но гораздо прочнее и отполированный до блеска. Дорога, по которой повёл нас завхоз, отличалась цветом плиток. Она была ярко-жёлтой, почти золотой, и от неё отходили ответвления поменьше и другого цвета. Видимо, по ним и ориентировались рабочие Кузниц.
— Здесь так тепло, — сказала княжна Онежская, идя рядом со мной. — Правда, ты всё равно теплее, Коля.
Она обняла мою руку и потёрлась о неё щекой. И ведь ничего Василису не смущало! Даже неодобрительные взгляды других студентов-аристократов. Впрочем, попробуй смути дочь Светлейшего князя Якутии.
Корстон повернулся к нам лицом и какое-то время шёл спиной вперёд, говоря:
— Для гномов Гилленмора большая часть принимать у себя студентов Пятигорской академии. Около сотни лет сюда не ступала нога человека, орка или гоблина, — он взглянул на меня и усмехнулся. — Или огра. Но всё меняется. Пришло время нам действовать сообща. Скажите, ведь все из вас знают, откуда берётся трабелуниум?
— Да, — ответило несколько голосов.
— Отлично. Значит, про панцири и когти Саранчи можно не рассказывать.
— Когти? — побледнел Медведев. — У них ещё и когти из него?
Корстон хохотнул и повернулся лицом вперёд.
— У высших офицеров, как мы их называем, когти, панцири, ещё некоторые части тела, вроде потайных клинков между костями. Офицеры Саранчи сильны и коварны, но и драгоценного металла в их телах больше. К сожалению, мы не знаем процесса, в результате которого у Саранчи вырастают части из трабелуниума, поэтому единственный источник этого металла — их тела. И старое оружие, которое сломалось или было брошено. Вот как раз мы проходим мимо склада добытого металла.