Барон Маннергейм в 52-м драгунском (18-м гусарском) Нежинском полку. Азиатская экспедиция 1906–1908

Карский Александр Александрович

Военный корреспондент «Русского Инвалида», офицер Войска Донского П. Н. Краснов, делясь своими соображениями в статье «Мысли о действиях нашей конницы в Русско-японскую войну» («Вестник Русской Конницы», № 2 за 1906 г.), более язвителен:

«…И вот о рейде, записка о котором была составлена совершенно секретно, начинают говорить адъютанты… офицеры, корреспонденты, бойки в ресторанах и торговцы. Все знают направление рейда, состав отряда, говорят свои соображения за и против, знают, что рейд в принципе решен, но отложен. Несомненно, знают об этом и японцы…»

А вот те, кто должен был принять непосредственное участие в набеге, узнали о нем в последний миг, причем у них, конечно же, не оказалось карт местности, по которой предстояло идти. А. Н. Панчулидзев вспоминал:

«24-го

числа, в сочельник, я поехал в Коулоуцзы к ротмистру Дросси, чтобы узнать, на какой день назначена ёлка, которую мы в полку предполагали зажечь в Эльтхайзе по случаю Рождества.

“А вы знаете, Алексей Николаевич”, сказал мне командир эскадрона, встречая меня, “мы завтра уходим с Мищенко в набег”. Я сознался, что это для меня совершенно ново. Конечно, разговоры о набеге ходили в армии уже около месяца: было известно даже, что предполагают предпринять его в последних числах декабря, но о том, что наша бригада войдет в состав отряда ген. Мищенко, мы узнали лишь накануне выступления, которое назначено было на 25 декабря.

Не менее меня был удивлен узнать о набеге наш бригадный командир, генерал Степанов…»

25 декабря в 9 часов утра 2-я Отдельная кавалерийская бригада собралась в деревне Эльтхайза. Был отслужен молебен. Прибыл командир XVII-го корпуса генерал от кавалерии барон фон Бильдерлинг, который пожелал бригаде успеха в предстоящем походе. В 1 0 часов утра драгунские полки, 5 1-й Черниговский и 52-й Нежинский, двинулись в путь. Командир дивизиона Нежинцев, барон К. Г. Э. Маннергейм, несомненно, был в составе этой колонны.

После ночевки в маленькой деревушке Синькайхэ, на левом берегу реки Хунхэ, бригада 2 6 декабря, в 7 часов утра, перешла по льду на правый берег и выстроилась тылом к реке в резервной колонне. Сюда же из соседнего селения, также через реку, подошел Приморский полк. Так и была сформирована сводная драгунская дивизия из трех полков. Все уже знали, что командование дивизией возложено на генерал-майора А. В. Самсонова, командира Сибирской казачьей дивизии, до войны известного в качестве начальника Елисаветградского кавалерийского юнкерского училища. На Русско-японской войне он приобрел репутацию идеального командира: казаки под его началом, в нескольких крупных стычках, нанесли чувствительный урон противнику, а однажды, 1 7 мая под Юдзятунем, за считанные минуты уничтожили японский эскадрон.

А. Н. Панчулидзев вспоминает:

«К дивизии подъехал генерал Самсонов, поздоровался с каждым полком, и мы продолжали наше движение в юго-западном направлении к деревне Сыфантай, штаб-квартире правого бокового отряда нашей армии… Наш полк шел в главных силах колонны, походное охранение было от Черниговского полка.

Гарнизон Сыфантая устроил нам торжественную встречу. Музыка играла гимн, и нас встретили и провожали громким «Ура!». Пройдя Сыфантай, мы остановились для большого привала».

Вскоре в районе Сыфантая собрались все полки, назначенные для участия в рейде. Было около 1 5 градусов мороза. Генерал-адъютант П. И. Мищенко созвал старших начальников для ознакомления с планом предстоящих действий. Согласно диспозиции конный отряд 2 7-го декабря должен был перейти на линию селения Калихе, следуя четырьмя колоннами:

1) генерал-майора Самсонова (самая западная) – сводная драгунская дивизия, 2 0-ая конная батарея и поршневая полу-батарея – 18 эскадронов, 1 0 орудий;

2) войскового старшины Свешникова – 1-й Читинский казачий полк (6 сотен) и вьючный транспорт в 1 500 вьюков;

3) генерал-майора Абрамова – Урало-Забайкальская дивизия, четыре конно-охотничьи команды и 1-ая Забайкальская казачья батарея – 2 2 сотни, 4 охотничьи команды, 6 орудий;

4) генерал-майора Телешева (самая восточная) – 4-ая Донская казачья дивизия, Кавказская конная бригада, 2-ая Забайкальская казачья батарея – 3 0 сотен, 6 орудий.

Каждой колонне придавалась сотня пограничной стражи, несшей ранее службу по реке Ляохэ и потому хорошо знакомой с районом предстоящих действий. Поскольку подробные карты отсутствовали (за исключением четырехверстных маршрутных) пограничники должны были служить проводниками.

Сколько всего сотен и эскадронов участвовало в рейде? У разных

авторов цифры разнятся. Барон Маннергейм пишет о 77 эскадронах. Подсчет по колоннам дает в сумме, с четырьмя сотнями пограничной стражи и полусотней разведчиков, 76 1/2 сотен и эскадронов. И в предписании Главнокомандующего генерал-адъютанту Мищенко намечалось 72 1/2 сотни и эскадрона плюс четыре сотни пограничников. Но в том предписании от 24 декабря 1904 года состав драгунской дивизии указан в 18 эскадронов. А при подсчете состава колонн он почему-то сокращается до 14. Но на следующий день, при выступлении в поход, драгунских эскадронов 16 (оказывается, лишь два эскадрона Приморцев не приняли участие в рейде). Корреспондент «Русского Инвалида» ротмистр К. К. Агафонов насчитал всего 66 эскадронов и сотен, 22 орудия, два взвода пулеметов и один отряд Красного Креста. А вот хорунжий А. Н. Панчулидзев пишет о примерно 80 сотнях и эскадронах. В официальном труде Военно-исторической комиссии «Русско-Японская война 1904–1905 гг.», в томе IV («Шахэ – Сандэпу»), имеется дополнение – «Набег на Инкоу». Так вот тут утверждается, что в районе Сыфантая скопилась сила в 5 5 сотен и 16 эскадронов, 22 орудия, 4 конно-охотничьих команды и 2 отряда Красного Креста. К этому нужно прибавить еще четыре сотни пограничной стражи и сборную сотню разведчиков. В последней, правда, всего 70 человек. Да и многие другие сотни и эскадроны были недоукомплектованы. Поэтому даже официальный отчет весьма расплывчато определяет боевой состав отряда в 7000–7500 всадников. Трудности в подсчетах, очевидно, возникают оттого, что некоторые части подходили и присоединялись, а другие, напротив, получив определенные задачи, покидали состав крупного соединения.

Любопытна зарисовка, сделанная военным корреспондентом Кронидом Кронидовичем Агафоновым в Сыфантае, вероятно, 2 6 декабря, когда собиралась русская конница. С ней можно ознакомиться в № 39 «Русского Инвалида» от 18 февраля 1905 года («Походные заметки. Набег кавалерии на Инкоу»):

«Драгунская бригада генерала Степанова (Черниговцы и Нежинцы) сидела на хороших рослых конях, более грузные и нескладные лошади попадались вороной масти и неправильных отмастков; тела многих лошадей казались несколько тяжелыми и мало работанными, видимо, на зимовке позагрузнули немного… Под офицерами бригады генерала Степанова много кровных лошадей; в Нежинском полку видел знакомого по скачкам, знаменитого фляера (резвач), чистокровного “Талисмана”; он служит под полковником <подполковником – А. К.> бароном Маннергеймом; передние ноги сына дербиста “Тритона” были забинтованы, он получил на скачках брондаж (растяжение подвешивающих связок); чумизную солому “Талисман” уплетал, не отставая от своих менее кровных товарищей; на вид мало изменился, хотя несколько отяжелел. Были и еще чистокровные…»

В РГВИА хранится несколько полевых книжек полковника П. А. Стаховича периода Русско-японской войны (ф. 846, оп. 1 6, т. 2, д. 12 5 77). Одна из них открывается недатированной копией распоряжения, из текста которого становится ясно, что отдавалось оно именно на биваке в Сыфантае, вечером 2 6 декабря:

Подполков. Бар. Маннергейму;

К-рам 1, 2, 3 и 4 эскадронов

1 и 2 эскадронам под начальством подп. Бар. Маннергейма, составляющим авангард колонны, выступить в 7 ч. утра; 3 и 4 эск. под начальством полк. Ванновского, составляющим правый боковой авангард, выступить тоже в 7 ч. утра; 5 и 6 эск. выступают с глав. силами в 7 ч. 30 м. ут. Названным штаб-офицерам и командирам 1, 2, 3 и 4 эскадронов явиться ко мне, имея каждый офицера для связи; кроки пути следования к 6 час. утра. Полков. Стахович

До обнаружения этого документа о том, какие именно эскадроны составляли дивизион подполковника барона Маннергейма во время рейда на Инкоу, приходилось только догадываться. В «Дневнике военных действий 52-го драгунского Нежинского полка» записано, что 2 7 декабря полк нес службу охранения колонны, для чего в авангард был выслан первый дивизион (1 и 2 эскадроны) и в правый боковой авангард второй дивизион (3 и 4 эскадроны). А дивизионные командиры не указаны … Теперь в этом вопросе полная ясность.