Барон Семитьер: Мясорубка
Шрифт:
***
В бывшем центре искусств “Картье” было шумно. Разорившееся заведение предприимчивые дельцы довольно быстро превратили в казино для преуспевающих буржуа. Несмотря на то, что аристократия предпочитала более респектабельные места, нужды в состоятельных посетителях клуб не испытывал. Не в последнюю очередь - благодаря введению в обиход такого термина, как “спортивные карточные игры”.
Пройдя в дальний зал, раскрывающий свои двери только перед членами клуба, Барон тут же
– Представьте себе, милостивые дамы и господа, этот нелюдь не просто убивает своих жертв. Он буквально перемалывает их внутренности в фарш, после чего начиняет им тело убитого, как хананеянка щуку, и выбрасывает его в людном месте! Да-с. Их уже находили даже на Сен Доминик и возле Университе! А наши жандармы, как обычно, сами роют себе могилу. Ставлю триста ливров, что они очередной раз сядут в лужу, заявляя, будто поймают маньяка еще до конца месяца. Да-с. Шутка ли, уже пять человек превратились в рыбу-фиш, а они все надувают щеки, трубя о собственной компетентности.
Как и всегда, когда разговор заходил о росте преступности, тему подхватила безымянная дама с веером в руках:
– Вот действительно! Куда смотрит жандармерия? Представьте, в прошлом году у меня из рук вырвали зонтик! И где? В самом центре столицы, на площади Звезды. И что вы думаете, мне сказал патрульный? Он заявил, мол, это хулиганская выходка, не более. И заниматься розыском какой-то ерунды они не намерены! Вы можете поверить в такое безобразие?
Посетители салона тут же единодушно поддержали пострадавшую от капель дождя мадам, вспоминая и наперебой рассказывая об аналогичных случаях “преступного и халатного бездействия жандармов”. Барон приложился к своей фляжке и заинтересованно подошел ближе к болтунам. Воодушевленный поддержкой, Мантень продолжил спич:
– Да-с! Точно вам говорю, жандармы сядут в лужу. Тем более, что за это дело уже взялись истинные слуги Всевышнего - Святейшая Инквизиция. Сир Ги Бергнар сможет изловить убийц гораздо быстрее. Вы не ослышались кровожад действует не в одиночку! Вы слышали последнее заявление прелата?
Публика вопросительно молчала, а чиновник, насладившись выдержанной театральной паузой, чуть ли не выкрикнул:
– Все эти трупы - результат ритуального убийства. Всем же известно, что именно таким промышляют франкмасоны! Во время своих богопротивных хананейских празднищ они приносят Сатане кровавые жертвы. Закалывают похищенных христиан остро отточенными отвертками и сосут их кровь!
Присутствующие в салоне дамы закатили глаза, а дама с украденным зонтиком даже выронила веер. Впрочем, так как никто из буржуа не кинулся его поднимать, она решила привлечь к своей персоне чуть больше внимания:
– Ах-ах!
– закудахтала она.
– Месье, неужели наши жандармы не в силах решить эту проблему? Ведь, даже я знаю, как можно это
– Как интересно… - протянул Барон. — Мне кажется, вы непременно должны поделиться своим способом с благородным сообществом.
На него удивленно воззрились десятки глаз, а он продолжил:
– Вдруг среди нас есть особы, приближенные к министру, курирующему этих бездельников-жандармов? И эти люди смогут донести до него ваши соображения. Представляете, вам даже могут вручить медаль!
В толпе кто-то громко хрюкнул, но основная масса совершенно никак не отреагировала на ядовитый сарказм в голосе Гведе. Дама же подняла на него глаза:
– Да что тут думать-то? Достаточно просто арестовать всех людей, которые ходят по Лютеции с отвертками. И дело в шляпе!
Барон покивал головой:
– Я так и думал. Действительно, очень простой способ. Главное, потом не забыть всех их сбросить с цеппелина на скалы Лазурного побережья. По два раза каждого. Чтоб неповадно было.
Дама сконфузилась.
– Ну зачем же… Можно просто сдать их в бюро Инквизиции. А там… Зарезать!
Кажется, идиотизм ситуации начал доходить до присутствующих. То тут, то там раздались смешки. Семитьер вытащил из дорожного хьюмидора сигару и закурил, выпустив густой клуб дыма:
– А зарезать, непременно, его же отверткой? Сударыня, вы глупы, как старуха на рынке Нового Орлеана. Однако, идея, предложенная месье Мантенем мне нравится. Я принимаю его пари и ставку в триста ливров. В свою очередь, предлагаю немного усложнить условия. Если в течение недели жандармерия арестует виновного и докажет, что преступления совершил именно он, вы отдаете мне деньги и публично признаете себя тупицей, пробежав в неглиже от Терне до Триумфальной арки. Пойдет?
Почтарь недовольно оглядел Барона:
– А вы что, изволите сомневаться в возможностях сира-инквизитора? Попахивает богохульством!
– Что вы, что вы! Какое богохульство? Впрочем, если вы боитесь…
Чиновник подбоченился:
– Я? Боюсь? Да вы знаете, кто друг сестры моего крестного? Сам консилер-секретарь кардинала де Монморанси! Мне ли не знать, на что способны псы Господа нашего? Спорим, раньше, чем ваши хваленые жандармы почешутся, убийцы уже будут каяться и исповедоваться в "Красном доме"!
Красным домом почтительно называли резиденцию Инквизиции, расположенную на бульваре Пале у стен печально известной тюрьмы Консьержери. Здание, которое предпочитали обходить стороной даже самые добродетельные христиане. Барон вытащил из кармашка жилета хронометр, посмотрел на циферблат:
– Уже шесть. Отлично, я даже дам вам фору. Пари предлагаю считать начинающимся завтра, с восьми утра. Если до следующего вторника Управление общественной безопасности не арестует преступника, я буду считать себя проигравшим. Кто выступит нашим арбитром?
Сквозь любопытных протолкался невысокий, пухлый месье во фрачном жилете поверх белоснежной рубашки:
– Приветствую, господа. Добрый вечер, Барон. Окажете мне честь стать вашим гарантом?
– Мое почтение, месье Пети. Я не вижу никаких препятствий для этого.