Баронесса де Крейс
Шрифт:
— Барон де Крейс оставил завещание перед своей смертью. Он оставил этот замок Уоррену, как своему первенцу мужского пола. Но в случае, если тот не оставил бы потомства или же с ним приключилась бы беда, как и с Катрин, он требовал обнародовать, что ты не его дочь.
Глава 4
Я резко распрямилась. Слухи о моем незаконном рождении — плохо. Но вот документ, подтверждающий это — это катастрофа.
— Поэтому Уоррен и не навещал тебя, он боялся, что отец еще до своей смерти решит объявить правду о твоем рождении, — продолжила тем временем Лаура.
— И что теперь? — с вызовом спросила я, разглядывая
— Я знаю. И я не претендую ни на твои земли, ни на твой замок. А завещания больше нет. Уоррен уничтожил его сразу же как у него появился шанс. Он не стал бы так поступать с тобой и не стал бы порочить имя матери. А так как старый жрец погиб, то никто не сможет свидетельствовать против тебя, — спокойно, сохраняя достоинство, пояснила Лаура, не отводя взгляда от моих глаз.
Я невольно выдохнула. Конечно, ее слова могли быть ложь, но вот какой ей прок от правды, если она станет известна всем в округе… Нет, она конечно могла шантажировать меня, потребовать вернуть ей ключи от замка, чтобы я была только номинально баронессой де Крейс. Но, повторюсь, и ей было не стать его законной хозяйкой. Оборвись род де Крейс и замок просто отошел бы королю. И тот уже сам решал бы, кто из его вассалов или рыцарей заслуживал его. Но вот новый хозяин нас обеих с Лаурой выгнал бы отсюда метлой.
— Я поклялась мужу, что никто не узнает от меня правду. И я держу свою клятву. Даже Мелани не знает об уничтоженном завещании.
— Два свидетеля должны были поставить свою подпись на бумагах, — напомнила я, и этот факт меня тоже порядком беспокоил. Уничтожена бумага или нет, кроме жреца были и другие свидетели.
— Старый барон не хотел, чтобы эта информация стала известна раньше времени. Подпись поставил Уоррен и старая Керана. Но она никогда не проболтается.
Служанка матери, преданная ей. Та, кто пытался и со мной по возвращению в замок месяц назад наладить связь, но я не желала слышать ни одного слова о том, как меня любили. Я не хотела верить в эту любовь. Не хотела верить, что я могла в течение первых десяти лет своей жизни быть настолько слепой, что не заметила ее.
Но если все, рассказанное Лаурой, правда, то я могла выдохнуть свободнее. Ведь если даже она со временем и разругается со мной и заговорит, то все равно ей мало кто поверит без доказательств.
— И все же ты солгала, — вновь нахмурилась я, — твоя Мелани заявила, что этот дом может стать и не моим.
— Поверь, она ничего не знает о завещании, — возразила Лаура и покачала головой. — Я всегда держу свои клятвы. И я никогда бы не подвела Уоррена — ни при его жизни, ни после его смерти. А слова Мелани, они касаются не старой правды, а… Феракса.
Нахмурилась, то есть Феракс не только мне угрожал, но он успел и с Лаурой поговорить? И чего он желает от нее, ведь она всего лишь вдова Уоррена? Усмехнулась собственным мыслям. Да, кажется, я все же догадалась и сама, чего желал молодой барон. Если он уже подростком был охоч до смазливых мордашек, то тут, перед настоящей красотой, которую восхваляли менестрели,
Лаура покраснела и опустила взгляд.
— Я не давала ему ни малейшего повода. Ни одного. При жизни Уоррена он не осмеливался даже подходить ко мне. А только смотрел так, что меня начинало трясти от его взгляда. Но я была защищена мужем, родом и этими стенами. Но теперь, когда Уоррена не стало, он несколько раз приходил ко мне. Первое его предложение было неуместно, и я отклонила его. Но после твоего приезда, он изменил свои планы. Он сказал, что женится на тебе, а после того, как ты родишь ему ребенка, то… он позаботится о том, чтобы ты не мешала нам… Я боюсь его. Слуги сказали, что его люди следят за вратами замка. Если бы не это, я отправила бы письмо родителям или же сама бежала бы от сюда. Но я боюсь, что мне не удаться отъехать и на несколько лье. И я не хочу бросать замок и… Уоррена. И простые люди, они ведь останутся совсем без защиты, если Феракс заполучит замок.
Лаура умолкла, с надеждой взирая на меня.
Что же, послание к королю и впрямь отменяется. Да и бежать теперь нет смысла. Даже если я принесу клятву Трем Отцам, отринув мирскую жизнь, сомневаюсь, что это удержит Феракса. А жреца и свидетелей можно и убить, а еще проще подкупить.
Но что я могла сделать? После смерти брата отряд наемников, который служил ему, рассчитали. Воинов в замке почти не осталось. А многие из них были уже слишком стары, чтобы дать достойный отпор противнику. Да и вокруг крепости несколько деревень. И даже если собрать всех жителей под защитой стен, Феракс мог уничтожить урожай, а амбары и так почти пусты. И сколько времени мы потом протянем запертые в этом замке? Недели? Месяц? А король и впрямь далеко, да и возможно вскоре в этом замке не останется никого, чтобы обратиться к нему за помощью.
Отличное наследство, ничего не скажешь. Надо было оставаться мне в обители. Ну нет, послушалась на свою голову советов. А теперь хоть самой бери в руки меч и иди защищай стены от врага. Вот только владению мечем я не была обучена. Да и ни к чему это искусство благородной даме. Впрочем, если я вооружу всех женщин и детей, то и тогда нам не совладать с этим Фераксом.
??????????????????????????
Подошла к камину. На улице было еще не холодно, и он не был растоплен. Однако меня бил озноб.
Лаура подошла ко мне.
— Он не отступит. И у него достаточно сил и власти, чтобы захватить нас.
Отличная перспектива. Я рожу ему ребенка и мне перережут горло, выдав это за самоубийство, или же обвинят неудачливого вора в моей смерти. А Лаура будет греть постель этому ублюдку. Простите Три Отца меня за сквернословие, но сейчас и меня переполняет гнев. Что же делать? Ведь выхода я не видела. Ни одного.
— Слуги донесли, что вчера около реки остановился отряд северян. Они возвращаются из южных земель к себе домой. У них документ, подписанный нашим королем о свободном проходе, власти не могут чинить им препятствий. Феракс правда пытался и с них взять мзду, но наемников слишком много, и барон отступил.
Значит, слуги доносили Лауре обо всем, что происходило в округе, разочарованно подумала я. А я-то возомнила себя настоящей хозяйкой и думала, что они мне рады. Но из нас двоих, если бы им позволили, они выбрали бы ее истинной хозяйкой земель, а не меня. Так что теперь они просто довольствовались малым. Выбирая из двух зол, между мной и Фераксом, меньшее. Я ощутила зависть к Лауре, но быстро подавила в себе это чувство. Да и чему мне завидовать. Она вдова, которая потеряла любимого, жена, которая не стала матерью, хозяйка замка, вынужденная уступить мне управление им.