Баронесса. Эхо забытой цивилизации
Шрифт:
— Яра должна быть наказана, — сухо сказала Марис, строго посмотрев на мужчину с плёткой. Но тот явно не понимал, что делать. Нападать на меня без приказа от «хозяйки» было бы глупо. Хотя Марис, похоже, считала, что уже имеет на это право.
— Для тебя я «Ваша Милость» или «миледи», Марис. Яра — моя служанка, а не твоя. Пошла вон. Думаю, мне стоит сообщить о твоём поведении мужу, — я выплюнула эти слова с ледяным презрением. Мне нужна была угроза, которая сработает. Если моё мнение для них ничего не значило, может быть, угроза жалобы мужу окажется действенной?
Правда, я уже жаловалась
В ответ Марис усмехнулась. Она знала, что я неграмотная, и была уверена, что я не смогу ничего написать.
— Отойдите. Яра должна быть наказана, — повторила она. На лицах слуг мелькнуло изумление, и почти восхищение: они не верили, что Марис осмеливается открыто так разговаривать со мной, даже когда я грожусь написать мужу.
Она показывала им, что является главной.
— Ты сделала свой выбор, Марис. Поверь, я это так не оставлю. Думаю, мне стоит отправиться к барону Марлоу, раз ты считаешь, что мои письма отсюда не дойдут, — усмехнулась я и заметила страх в её глазах. — Боишься? Правильно. Фиррузе д’Арлейн вряд ли понравится, если слухи о том, что здесь происходит, разлетятся. И виноватой будешь ты. Пошла вон! И не смей попадаться мне на глаза, — мой голос был холоден и размерен, но слова были намеренно грубыми. По-другому мне здесь не выжить, хотя такая манера общения мне совсем не свойственна.
Схватив Яру за руку, я направилась к своему крылу. Мои тряпичные ботинки насквозь промокли, как и подол ночной сорочки, полностью забрызганный грязью.
Дождь усиливался, заглушая невнятное бормотание Марис.
Остальные слуги молчали.
Война так война. Позволять служанке и дальше открыто игнорировать мои приказы я не могла — я ясно понимала, какой урон это уже нанесло моей репутации.
— И принесите мне дров и горячей воды, поживее! — бросила я напоследок, прежде чем войти в своё крыло. Поднявшись наверх, я наконец отпустила руку Яры.
Но она неожиданно подбежала ко мне и обняла, крепко-крепко, и через секунду я почувствовала, как все её худенькое тело дрожит.
— Я так испугалась, — прошептала она. Меня охватила ярость от того, что они смогли напугать мою боевую подругу, ту, кто дралась с мальчишками наравне со мной, кто игнорировала приказы моего отца, несмотря на мой статус, и всегда искала для меня «безопасную» еду.
Только сейчас я заметила, что сама тоже слегка дрожу — от гнева. Мне хотелось высказать этим людям всё, что я о них думаю, с ругательствами, как в старые добрые времена, но что-то внутри удерживало меня. Я должна думать на несколько шагов вперед. Найти способ выбраться отсюда — для себя и для Яры.
Новые знания меняли меня, и это пугало. Но в первый раз в жизни я словно видела себя со стороны.
Себя и Яру.
Мы были как два маленьких волчонка, вдвоём против всего мира. И самое страшное было то, что я понимала: такие, как мы, существуют в каждой деревне, в каждом баронстве. Никому не нужные безграмотные вчерашние дети, чьей наивностью готовы воспользоваться другие — такие же голодные, злые и уставшие люди.
—
Слуги впервые выполнили мой приказ.
За дверью также были оставлены дрова для камина.
— Что теперь, Тали? — тихо спросила Яра.
— Долго это их послушание не продлится, — задумчиво ответила я. — Вряд ли свекровь меня поддержит, но в крайнем случае, мы можем пожаловаться барону Марлоу и попросить его отправить письмо моему мужу.
Фирруза д'Арлейн слишком дорожит своей репутацией, чтобы позволить мне выставить их тиранами. Реакция Марис показала, что это можно использовать как рычаг давления, хоть и временно.
Проблема была в том, что я не хотела писать своему мужу. Не хотела, чтобы он возвращался. Если я забеременею, мне никогда уже не выбраться из этой семьи. Или, что еще хуже, после рождения мага, они найдут способ избавиться от меня, объявив меня отродьем Тёмного Урго.
— Мы отправимся в герцогство Дрейгмор, Яра. И я заберу то, что мне полагается. Но сначала мы согреемся, умоемся и отдохнём.
***
На следующий день я проснулась около полудня. Я чувствовала себя отвратительно и первое время не могла даже подняться с кровати, будто вчерашний день, когда мне нужно было отдыхать, но вместо этого я не только ездила в город, но и влезла в изматывающий конфликт с Марис, отнял у меня все силы. Яра волновалась за меня, она решила, что я заболела, и как-то сумела добыть для меня бульон, в дополнение к хлебным лепешкам, которыми мы перекусили с утра. Заодно она решила разведать обстановку в доме.
Марис молчала о вчерашнем происшествии. Более того, она не давала Яре никаких заданий, словно девушки вообще не существовало, и меня это полностью устраивало.
В следующие дни я сосредоточилась на том, чтобы отдыхать как можно больше и питаться как можно лучше. Хлебные лепешки закончились через день, но Яра сказала, что готова одна отправиться в город, раз её почти не замечают, и ей разрешают свободно передвигаться по многим служебным помещениям. У нас оставалось ещё почти два золотых, но я старалась оставить хоть что-то на поездку в герцогство Дрейгмор.
В дополнение к еде Яра купила для нас несколько шкур, благодаря которым мы обе спали намного лучше. Она также принесла несколько отрезов домотканного полотна и шерсти, а на шёлк я решила не тратиться. Вместо дорогих тканей, Яра купила серебряные нити и украсила ими мою накидку и платье, желая подчеркнуть мой статус.
Все это время я исследовала деревянную табличку, запоминая, как выглядят те или иные буквы. На табличке были вырезаны обычные предметы, которые мы видим каждый день, и буква, с которых начиналось слово. Хлеб начинался с буквы «Х», корзина — с буквы «К». Каждый новый день я учила по две-три буквы, стараясь быть усидчивой, вспоминать все слова, начинавшиеся на эти буквы. Я понимала, что это мой первый настоящий шанс. Конечно, писать я так не научусь, но, возможно, смогу различать хотя бы некоторые слова.