Баронесса. Эхо забытой цивилизации
Шрифт:
Все это время Фирруза д'Арлейн оставалась в стороне, бесконечно далёкая, несмотря на то, что сидела всего в нескольких метрах, всё больше осознавая, что её молчание и демонстративная обида никому не интересны. Никто не собирался просить у неё прощения, интересоваться, все ли с ней хорошо.
— Можете ли вы показать нам своё производство? — словно случайно поинтересовался лорд Тиу, уже предвидя мой ответ.
— Нет, — улыбнулась я. — Вы сами понимаете, наши мастера не желают раскрывать свои секреты, и я уважаю их желание.
Никто не верил, что я не знаю
В итоге Фирруза д'Арлейн и лорд Тиу решили самостоятельно прогуляться по территории, хотя я сразу предупредила, что к большинству производств им не будет прохода. Их это не смутило — казалось, свекровь просто не желала находиться со мной в одной комнате, но и не собиралась показывать, что я одержала верх в нашей невидимой схватке. Я же удалилась в свои покои, пообещав вкусный обед через два часа, на котором, к сожалению, я не смогу присутствовать из-за занятости.
Вместо этого я проверила Яру, велев ей оставаться в своих покоях после уничтожения… улик и не высовываться. Подруга совсем не умела скрывать свои эмоции и сразу же выдала бы нас.
А ведь все происходящее было нам на руку.
Мы ждали. Казалось, я отсюда слышала перестук копыт, шорох дорогих попон, переговоры представителей Ордена, гул толпы, расступающейся перед ними.
— Миледи! — тихий стук в дверь и испуганный голос Йулиу заставили меня вскочить. Сердце колотилось где-то в горле, дыхание стало неровным. — Там… на заставе…
— Впустите их, — прошептала я с волнением, быстрыми шагами проходя через главный зал, затем через прихожую и, наконец, выходя во внутренний двор.
Свекровь уже была здесь; её тонкие губы едва сжерживали довольную улыбку. Она не сожалела — ни секунды. Женщина вновь осматривала внутренний двор так, будто поместье принадлежало ей. Лорд Тиу, напротив, не смотрел на меня, сосредоточив свой хмурый взгляд на большой приближающейся группе представителей Ордена Первородной.
— Что… что случилось? — удивлённо, но не взволнованно спросила я. Нельзя выдавать наличие у нас секретных комнат, все должны поверить что всё произошло случайно.
— Миледи д'Арлейн. Против вас выдвинуто обвинение в том, что вы храните и применяете настойку, прерывающую беременность и убивающую будущее дитя Первородной. Отойдите с нашего пути — мы должны обыскать ваши покои.
***
Я без колебаний впустила неожиданно многочисленных представителей Ордена — пусть ищут. Служанки ушли с ними, готовые проводить их в любые покои.
— Как же так? У меня не хранится ничего незаконного, я послушная дочь Первородной и никогда бы так не поступила! — воскликнула я, сжав кулаки и отчаянно осматриваясь. Вроде как, нужно показать сильные чувства, если меня обвиняют. Эмоции — то, что отличает честного человека от лжеца, и если я буду слишком спокойна, мне не поверят.
— А как же проклятые серебряные пластины, которые ты продавала в огромном количестве, Тали? Все только об этом и говорят в высшем свете. Какой позор! — Фирруза д'Арлейн схватилась за сердце, вызвав несколько
Она вновь назвала меня сокращённым именем и напомнила о «проступке», за который я уже понесла наказание — буквально своей кровью. Мой шокированный взгляд не смутил её, свекровь лишь махала своей рукой перед лицом, словно ей было жарко, демонстрируя степень своего истощения и расстройства.
Лорд Тиу молчал, хотя явно чувствовал себя немного не в своей тарелке.
— Брат Зоринак! — обратилась я к знакомому представителю Ордена, всегда встречавшему меня в храме Арлайна. — Я уже заплатила за своё преступление с проклятыми пластинами. Я сама хотела искупить свой грех, как можно скорее, и Первородная простила меня — через боль и кровь. Вы сами знаете, что я сделаю всё, чтобы доказать свою преданность Ордену!
Надеюсь, я не переиграла с ролью оскорбленной жертвы. Впрочем, многое в моих словах было правдой. Не потому что я была так предана Первородной Велирии — будь моя воля, я бы гуляла по проклятым землям каждый день, — но я была сосредоточена на том, чтобы у меня и моих людей был безопасный дом.
А орден во многом гарантировал эту безопасность.
— Что ещё можно ожидать от бастарда, — Фирруза д'Арлейн показательно вздохнула, драматично и жалобно. — Само их рождение противоречит воле Велирии. А я ведь старалась принять тебя в семью, Тали, а ты нам платишь таким образом! Но ничего, Орден разберётся.
Конечно, разберётся.
Вот только сказанного Фиррузой д'Арлейн было недостаточно. Как же мне заставить её признать хотя бы часть своей вины, когда рядом столько представителей Ордена?
— Это неправда. Вы всегда меня ненавидели и оскорбляете даже сейчас, хотя я не менее пяти раз сказала, что у вас нет права называть меня этим именем. Все это слышали. Брат Зоринак, как я могу доказать Ордену свою преданность? Я не делала того, в чём меня обвиняют!
— Мы обязаны осмотреть дом и ваши покои, это очень серьёзное обвинение, миледи д'Арлейн, — мужчина, который обычно встречал меня чуть ли не с объятиями, сейчас был холоден, отстранён.
Меня готовились увести: рядом со мной стояли двое рослых храмовников, не давая сделать и шага. Фирруза д'Арлейн только этого и ждала — ведь тогда земли временно перейдут под управление Кайроса, моего ближайшего родственника, пока будет решаться моя судьба. И кто знает, может, в Обители на Скорбном Хребте я буду настолько измучена, что подпишу всё что угодно, лишь бы выбраться.
Свекровь осматривала всё по-хозяйски, прицельно вглядывалась, явно желая поскорее закончить с формальностями и войти в дом, чтобы осмотреть каждый уголок и выбрать себе лучшие покои. Алчность читалась в каждом её движении — видимо, возвращаться в тёмный, сырой особняк со старой, простой мебелью, скрипящими холодными полами, закрытыми окнами и непроходимой грязью за дверями ей было совсем не по душе.
— Миледи д'Арлейн невиновна! Её муж никогда даже не бывал в Синей Трясине, зачем бы ей понадобилась эта настойка! — внезапно из-за спин храмовников выступил Кири — рослый, крепкий, охваченный негодованием. Он попытался оттеснить храмовников от меня, но двое других схватили его, силой оттаскивая прочь.