Баронесса. Эхо забытой цивилизации
Шрифт:
Даже им удерживать его давалось непросто.
— Вы же знаете, миледи Талира даже из тех пластин постоянно жертвовала храму! — в голосе юноши звучало отчаяние, а глаза блестели от слёз. — Миледи делает всё для людей, за те пластины её уже почти искалечили, избили так, что она не могла подняться, только за то, что пыталась помочь людям! У миледи нет ни единого украшения, ни платья из дома барона, а теперь мамаша её мужа, который и пальцем не пошевелил ради нашей хозяйки, приходит и пытается отнять Синюю Трясину,
С каждым его словом я чувствовала себя всё более уязвимой. В груди разлилось обжигающее, щемящее чувство; комок в горле мешал дышать, и я поняла, что мои глаза наполняются слезами.
— Да! Мы никогда не видели милорда, даже его посланники приезжали сюда от силы два раза. Ни разу он не передал даже медяка! Миледи и Яра в первые дни спали на полу, на лежаках из сена, как простолюдинки, сами готовили и разводили костры, — вперед вышел совсем старенький Германн. — Зачем бы ей эта настойка, у миледи и времени нет смотреть на мужчин.
Вокруг зазвучали и другие голоса, защищавшие меня. Жители Синей Трясины один за другим подтягивались к внутреннему двору. Невыносимое жжение в груди перешло на всё тело, и я не выдержала — расплакалась от благодарности, склонив голову, чтобы не показывать своих слёз. Перед глазами болталась светлая косичка с красной лентой. Мои люди... Наши земли окружены баронством, родственники жителей Синей Трясины живут на землях Кайроса; они знали, что могли навлечь на себя гнев д'Арлейнов, но всё равно защищали меня.
Всё будет хорошо. Как мне дать им понять это? Не надо так рваться, Кири, всё будет хорошо.
Тем временем на площади перед поместьем начала собираться толпа — торговцы и проезжие, решившие взглянуть, что же заставило храмовников появиться здесь в таком количестве.
— Да это потому, что ты с ним спишь! — внезапно влезла Фирруза д'Арлейн, почувствовав, что линия её обвинения рушится. Она буквально тыкала пальцем в Кири. — Рослый, симпатичный, и взгляните, как он смотрит на Тали — сразу видно, что влюблён! Как тебе не стыдно изменять моему сыну, который сейчас делает всё для Его Величества! — похоже, свекровь уже и сама начинала верить своим обвинениям. Её узкое лицо раскраснелось, волосы растрепались.
Лорд Тиу, видя, что ситуация выходит даже за пределы их жестокого плана, попытался схватить её за руку, чтобы остановить, но не успел. Фирруза д'Арлейн подошла ко мне, готовясь высказать всё, что накопилось.
— Я не могла поверить, что сын привёл домой бастарда, и сразу знала, что у нас будут проблемы! Вот до чего дошло! Неудивительно, что ты впустила в свою постель простолюдина. Какой позор!
Она вообще понимала, что сейчас унижала не только меня, но и своего сына?
— Миледи Фирруза! — лорд Тиу быстро
Что дальше? Будет рассказывать, как я довела её до слёз?
Она уже приоткрыла рот, чтобы выдать ещё что-то, но тут из поместья наконец вернулись храмовники, все четверо, а за ними выскочили одна за другой Шиу, Моника и Йулиу. Весь внутренний двор замер в ожидании, но тишина казалась оглушающей. Мужчина, стоявший справа от меня, положил тяжёлую руку мне на плечо, убеждаясь, что я не попытаюсь сбежать.
— Ну… — прочитала я по губам Фиррузы д'Арлейн, но теперь лорд Тиу почти заслонял её, не позволяя совершать новые ошибки. Ему за это наверняка достанется — вдовствующая баронесса непременно нажалуется сыну.
— Мы ничего не нашли. Извините за доставленные неприятности, миледи д'Арлейн, — представитель Ордена выглядел очень недовольным и кивнул тому, кто держал меня; тяжёлая рука исчезла с моего плеча в тот же миг.
Как и вес тревоги, что словно придавил меня к земле… Страх, что мы с Ярой могли что-то пропустить. Я подняла глаза к темнеющему небу и сморгнула слёзы эмоций, которые так тяжело было сдержать, именно сегодня. Всё из-за Кири… а потом и Германна, и всех остальных.
Но всё ещё не было закончено.
Фирруза д'Арлейн, казалось, не осознавала, что произошло. Она подошла к представителю Ордена, отвечавшему за осмотр дома, и требовательно потянула его за рукав, требуя внимания. На таком расстоянии я не слышала их голосов, лишь улавливала сердитые фразы: «не нашли», «ничего», «тратить время». Постепенно разговор становился всё громче, а выражение на лице свекрови — всё более потерянным.
— Покажи им, где она лежит! — приказала она… Монике. А та уже давно не поднимала глаз от земли, понимая, что все обещания баронессы оказались пустыми. Точнее, невыполнимыми, если Синяя Трясина останется за мной.
И сейчас девушка потеряет работу, которая оплачивалась в три раза выше, чем другие в округе. А перед этим все узнают, что она предала столь любимую хозяйку Синей Трясины, нанявшись служанкой по указке моей свекрови и подбросив мне настойку.
— Я не... я не знаю, что произошло. Я не понимаю, о чём вы, — хотелось бы знать, что Моника испытывала в этот момент. Чувствовала ли она едкое сожаление, желание провалиться сквозь землю? У неё ведь здесь, в Синей Трясине, живут родственники...