Башни и сады Вавилона

Лекух Дмитрий Валерьянович

Несмотря на тот вопиющий факт, что даже со старыми, проверенными на все сто товарищами я, увы, общаюсь нечасто.

…Он даже под конец, уже совсем меня не стесняясь, перехватил плечо тугим резиновым жгутом и вкатил себе в вену еще одну дозу.

Я – только поморщился.

А он – усмехнулся:

– Что, осуждаешь?

Я вздыхаю и добиваю любезно предоставленный для меня окурок.

Затяжки эдак на две-три, но и на том спасибо.

– А кто я такой, чтобы осуждать-то тебя, Викентий? Такой же торчок, как и ты. Только кокаиновый, а не опиуматный. И еще больше, чем ты, неприкаянный. У тебя хоть профессия есть, за которую ты держишься как за спасательный круг, и она-то тебе утонуть не дает. А я? Мне-то что делать прикажешь?! Рекламировать новые прокладки с зубными щетками, в промежутках между страхованием автомобилей и детскими памперсами?!

Он

в ответ задумчиво жует свою нижнюю губу, прикусывая время от времени и тощую русую бороденку.

– Да, – вздыхает наконец, – дилемма, блядь. Я сам постоянно задумываюсь, а как остальным, таким же как я, но все-таки немного другим, по этой жизни двигаться-то приходится? Ну тем, кто не по призванию, как твой покорный слуга, горбатится, а за бабки? И – без, как ты выражаешься, спасательного круга.

– Как-как, – кривлюсь я. – Да как мудак! Хуево, в смысле, приходится. Очень хуево, дорогой мой добрый доктор Викентий. Одна пустота. Вообще ничего в жизни, даже за семью зацепиться проблематично. Если есть кэш на кармане, тогда еще кокаин с алкоголем, фактически в промышленных масштабах, как-то удерживают. Они, в принципе, как ты понимаешь, тоже ни хрена не помогают, только немного оттягивают. И дождь еще этот вечный. Будто на собственных похоронах…

Молчим.

Я просто от накатившей тоски, а он, похоже, еще и от морфинового «прихода».

Страшная это вещь, в сущности говоря.

Я хоть и сам в какой-то мере торчок, но от таких вещей, слава богу, – всегда шарахался.

Кокс, он хоть мозг в реальности оставляет.

А это…

Хотя – его дела.

Взрослый мальчик.

Да еще и врач к тому же.

Потом он опять откашливается, закуривает следующую сигарету и продолжает разговор:

– А диссертация? Ну, помнишь, ты вначале рассказывал?

Я морщусь в ответ:

– А смысл-то ее в чем? Просто тупо в написании и получении ученой степени? Если она даже мне перестала быть интересной, то кого еще, скажи на милость, этим дерьмом в наши дни заинтересовать-то можно? А работать просто так, «в стол», да еще и через силу… Нет уж, увольте. У меня характер такой, что мне результат тоже интересен, а не только процесс, так сказать. И желательна хоть какая-то обратная связь…

Он вздыхает:

– Да, понятно. Тема-то хоть какая была? Ты ж вроде востоковед? Нет, ничего особенного, просто любопытно, знаешь…

Я опять молчу, вспоминая.

Потом усмехаюсь:

– А знаешь, тема-то вполне актуальная. «Взаимопроникновение ирано-арийских и семитских мифологических систем в странах Переднего и Среднего Востока». Миф о Башне, так сказать. В прямом и переносных смыслах этого слова. Только что это понял, а раньше и не задумывался почему-то…

– Ого! – басит он удивленно. – Вот видишь! А ты говорил – не актуально, не актуально… Еще как актуально, оказывается…

– Может быть, и вправду актуально. По крайней мере, что самое неожиданное, – для меня лично. Что уже хорошо, ты не находишь? И радостно. Даже если и не напишу ничего, а, скорее всего так и будет, разумеется, то хоть на жизнь нашу бестолковую под другим углом взглянуть попытаюсь. Да, дела…

– А я про что?! – радуется. – Я именно про тебя и говорил. Потому как чувствуется, что ты сейчас не по твердому полу ходишь. А по тонкой пленке какой-то над та-а-аким дерьмищем натянутой. Один неверный шаг – и пиздец. Только вот скажи, просвети, так сказать, не сильно гуманитарного человека: арийцы-то у тебя там, на «Среднем и Переднем Востоке», с какого хера нарисовались? Там же вроде эти всю жизнь жили. Ну эти, самые. Навуходоносоры…

Я тихо смеюсь.

Потом знаками показываю ему, что хочу затянуться.

Он уже настолько пьян, обдолбан и удивлен, что безропотно протягивает мне окурок чуть ли не в половину сигареты.

Я – счастлив.

Как мало, оказывается, нужно бывает человеку в некоторых обстоятельствах…

– Ты будешь смеяться, – говорю наконец, – но Навуходоносор как раз, не исключено, – это самое что ни на есть арийское имя. Причем имя абсолютно реального персонажа. Исторических свидетельств о его царствовании – вагон и маленькая тележка. Только не интересны они никому, понимаешь, хрень какая получается? Ну, может, кроме библейских, да и те, честно говоря, не очень. А так… Есть такая очень красивая, хоть и довольно-таки шаткая по аргументации гипотеза, что он в «вавилонском смешении» представлял как раз хеттскую по происхождению династию. А хетты – почти сто

процентов доказано, что арийцы. Мешаные, разумеется, но древние арии, в отличие от части нынешних, расовой чистоте особого, брат, значения не придавали. Придавали, – кастовой, но это уже совсем другая история. Язык у них, по крайней мере, совершенно точно принадлежал к индоевропейской группе, с этим ученые уже довольно давно разобрались, сразу по расшифровке. Еще, блин, аж в девятнадцатом веке, удивительно, да?! Удивительно-то удивительно, но вот только никому и на хер не надо. Это так называемая первая волна ирано-арийского завоевания. Хотя об этом периоде, честно говоря, известно не очень много. Но поклонялись-то они Коню, Корове и Собаке, точно, а это арийские божественные символы. Дальше немного проще: персы, к примеру, – уже двухсотпроцентные арии. И они, эти самые персы, очень любопытно сосуществовали и сотрудничали с разными семитскими народами. Учились, сами учили многому. То же железо на Передний Восток принесли именно арийцы. До них там бронзой друг другу черепушки проламывали. А вот земледелию уже они сами обучались, причем у тех, кого под копыто своего коня уложили. А так… Очень все интересно было там у них, у древних, понимаешь, устроено. Тем же евреям, освобожденным персами от «вавилонского пленения», просто была отдана на откуп практически вся система чиновничьего управления. И система торговли, без торговли евреи уже не евреи, сам понимаешь. Персы на эту тему сильно не запаривались: можешь делать лучше, чем я, значит, делай. А то наши соплеменники типа и управляют хреново, и воруют не по чину, слишком часто родственников в разные рвы со львами бросать приходится. А это – непорядок, сам понимаешь. Так что уж лучше евреи. А у нас лучше получается воевать и властвовать. Так что, извини…

Я передаю ему дотлевший до фильтра окурок, и он аккуратно тушит его в какое-то специальное прозрачное медицинское блюдце.

Там их уже немало скопилось, окурков, в смысле.

А он это блюдце еще и выбрасывал…

Причем неоднократно.

– Тебе бы лекции читать, брат, – вздыхает он. – Видишь, даже я, естественник прирожденный, и то заслушался. А ты, блин, херней какой-то занимаешься с этими своими прокладками.

Я грустно улыбаюсь.

– Нет, лекции это как раз побочное. Мне интереснее было просто разобраться, что там к чему, понимаешь?

– Да уж, – соглашается, – но параллелей в твоей «лекции» один хрен полно. Вот те же евреи, к примеру. У нас же, смотри, все то же самое: что ни олигарх, то жиденыш, что ни чиновник, то еврей, хотя бы наполовину. А они, может, судя по твоим словам, одну великую державу уже погубили. Я про древнюю Персию твою. А может, и не одну. Ничему нас, блин, история-то не учит…

Я молчу.

Потом хмыкаю.

Наконец говорю:

– История учит нас, мой добрый доктор, прежде всего тому, что ее надо учить, а не толковать как заблагорассудится. Евреи не губили эту державу. Это заблуждение. Точно такое же, как и то, что она называлась Персией. Персия, с которой сталкивались древние греки – они-то нам о ней больше всех и рассказали, – это всего лишь одна из провинций великой Империи. Сатрапий – так греки называли ту провинцию. Или «хшатрапа», как говорили сами персы. Они, эти самые греки, распространили название одной провинции на всю страну. А страна называлась Арьянам. То, что завоевано, покорено ариями, в приблизительном переводе. Так же, кстати, на фарси называется и современный Иран. Аж с 1935 года, если меня склероз не путает…

– А евреи-то тут при чем?! – удивляется басом мой доктор. – Персия, Арьянам, этим-то хитрожопым, извини, какая разница?!

– Да, в принципе, никакой, – смеюсь. – Особенно если учитывать тот задокументированный со всех сторон факт, что она их полностью устраивала. Держава эта, Империя, в смысле. Евреям там было вполне комфортно, они чувствовали себя защищенными. А народ этот, в отличие от тех же современных грузин, всегда умел быть благодарным. Более того, еще лояльней к империи Арьянам были, может быть, только сами арии. И то не факт. Народ-то – бунтовской, беспокойный, сам понимаешь. У них симбиоз был, говоря языком биологии. Обалдеть, да? Каждый занимался своим, и делить им, по сути, было нечего. Даже в Библии об этом есть, в книге пророка Даниила. Который, кстати, по совместительству с должностью ветхозаветного библейского пророка, ты будешь смеяться, был чем-то типа главного советника или даже, говоря современным языком, премьер-министра, у наверняка известного тебе по школьной программе персидского царя Дария…