Башни земли Ад
Шрифт:
— Видите ли, молодые люди, — задумчиво глядя на внезапно появившуюся стражу, менторским тоном проговорил бородатый гигант, — концепция вашего тезиса в базисной своей части содержит эмпирически выверенные предпосылки когнитивного диссонанса.
— Чего? — ошеломленно переспросили молокососы.
— Диссонанс, говорю, — рявкнул барон де Катенвиль, перехватывая запястья обалдевшего «заградительного отряда» и коротким поворотом выводя их на болевой прием. Кинжалы выпали из разжатых пальцев, и юнцы бы взвыли от боли, когда б Мишель не столкнул их лбами
— …Таким образом, вы, сами того не ведая, нарушили священные права братства мастеров клинка святого Марка, — разносилось по пустырю. — Только нам во всех землях Империи дозволено выступать кампеонами в судебных поединках, учить владению оружием особ не рыцарского звания, а также наниматься в личную охрану любого, кто пожелает ее иметь в землях Империи. Как нарушивший наши священные права, вы должны будете принять бой со всеми моими лейтенантами, а затем, если будете живы, то и со мной — капитаном братства святого Марка. Поскольку вы, как выяснилось, чужестранец, в знак снисхождения вам будет дозволено сражаться с каждым из нас по очереди. Итак: меч и щит, длинный меч, кинжал, алебарда. С чего предпочитаете начать?
— Господа, я нарушу ваше уединение. — Мишель Дюнуар появился из-под арки.
— Кто вы такой? Убирайтесь прочь.
— Если вы столь рьяно гоните меня, то вам совсем не обязательно знать, кто я такой, — подходя ближе, заявил барон де Катенвиль. — Мой учитель страшно утомился после боя и не может принять ваше любезное приглашение. Но я с радостью заменю его.
— Благодарю, но… — удивленно начал храбрый богемец.
— Что вы, учитель! Отдыхайте, — не давая рыцарю договорить, перебил его Мишель. — Я так долго искал вас. Джованна просила кланяться и передала вам это.
Дюнуар протянул Яну Жижке вышитый портрет.
— Отдыхайте. Если мне понадобится ваша помощь, я непременно вас призову.
— Убирайтесь, незнакомец! Если вам дорога ваша жизнь — уносите ноги, пока не поздно. Только безумный осмелится самолично кинуть нам вызов. Вы надеетесь, что ваша сила поможет одолеть? Не тешьте себя пустыми упованиями.
— Слишком много разговоров. Кто первый? — Оружие мелькнуло в руках мастеров клинка.
— Нечто подобное я и предполагал. — Дюнуар вложил два пальца в рот и оглушительно свистнул. В тот же миг на гребне стены появилось три десятка людей вовсе не монашеского вида с арбалетами в руках.
— Забыл сказать, я и впрямь чертовски дорожу своей жизнью. Чего и вам желаю. Сражаться будете по очереди. Хотя лучше бы почтенным господам согласиться обсудить некоторые животрепещущие вопросы, не сопровождая беседу звоном оружия.
Мастер длинного меча ринулся в атаку первым. По своим габаритам он ближе всего стоял к Мишелю Дюнуару. Четырехфутовый клинок со свистом рассекал воздух там, где только что находился барон де Катенвиль. Но тот постоянно ускользал и оказывался где-нибудь сбоку от нападавшего. Мастер клинка перехватывал меч под ложный гард, старался нанести
— Эй! — В самое ухо противника крикнул Дюнуар, заставляя его обернуться и в тот же момент, точно хлыстом, нанося ему удар двумя сложенными пальцами по глазам. Мастер рухнул на колени, закрывая лицо руками и забывая обо всем на свете.
— Следующий!
Ровно через минуту мастер боя на алебардах описал дугу в воздухе, подброшенный ногой Мишеля, и тот, перекатившись через стену, воткнул отнятую алебарду в землю возле головы поверженного соперника.
— Господа! — вновь принимая позицию готовности, заговорил барон де Катенвиль. — Можем продолжить наше содержательное развлечение, а можем вернуться к вопросу, который я желал бы обсудить, пока вы живы, а не произнести в качестве эпитафии над свежими могилами.
На лице капитана братства святого Марка отразился настороженный интерес:
— Нам следует посоветоваться.
— Не смею мешать. Я тоже с радостью воспользуюсь паузой, чтобы обнять учителя.
Откланявшись, Дюнуар бросился к Яну Жижке.
— Кто вы такой? — пытаясь выбраться из медвежьих объятий, поинтересовался тот. — И почему зовете меня учителем?
— По сути, я должен величать вас маршалом. Но, согласитесь, нелепо называть так человека, который только что нанялся учить воинской премудрости купеческих племянников.
— Это что, какая-то глупая шутка?
— Вовсе нет. — Дюнуар протянул Яну пергамент. — Ознакомьтесь, это верительная грамота великого князя Витовта, подтверждающая мои слова. Это я вас искал в Ополье. И, потрудись вы явиться к королю Владиславу, нам бы сегодня не пришлось демонстрировать здесь свое искусство.
— Потрудись я доверять королям, моя голова была бы уже давным-давно с телом поврозь.
— И все же, прошу вас, не убегайте больше. Поверьте, это не пустая блажь Витовта.
Между тем мастера клинка закончили военный совет, и капитан братства святого Марка объявил:
— Вы можете говорить, но если предмет вашей речи будет сочтен нами досужим, а уж тем паче оскорбительным, бой возобновится. Причем вновь с каждым из пяти.
— Согласен, — улыбнулся барон. — Итак, почтеннейший капитан, почтеннейшие лейтенанты. Вы — лучшие бойцы империи, истинные мастера оружия, спаянные воедино тайным уставом и дисциплиной столь же нерушимой, сколь нерушима сталь ваших клинков.
— А то! — не без удовольствия подтвердил капитан.
— Вы стоите у трона земных владык ближе любого советника. Вам доверяют жизнь венценосные повелители этого мира, будь то люди светские или духовные.
— И это верно.
— Вы отстаиваете интересы, защищаете своим искусством честь и выгоду земных владык.
— Точно.
— То же можно отнести и ко всем прочим братьям вашего благородного сообщества. Но ведь, вне всяких сомнений, вам понятно, что за столь многое вы получаете слишком мало.