Байкальский экспресс
Шрифт:
– Вам известно, что на тридцатом километре уже полсуток стоит поезд с пассажирами?
– поинтересовался он, не сводя с меня глаз.
– Почему он там стоит, знаете?
– Знаю, - отвечал я угрюмо.
– В районе действует банда, - продолжил он внушительно.
– Сам факт, что мы здесь сидим в засаде, говорит о многом. Прочувствуйте это.
Нам даны большие полномочия. Жалобы в такой ситуации бесполезны. И неуместны. Вам ясно?
– Ясно. Как ваша фамилия?
– Старший лейтенант Завалюхин. Всё. Теперь вопросы
Я молчал. Да, не всё знает майор Мущепако о том, что делается вокруг. Потому и попал я, как кур, в ощип. Но что, однако, надо этому крутому лейтенанту в доме путевого обходчика? Впрочем, вначале предстояло объяснять, что в этом доме надобно мне.
– Документы, - потребовал крутой лейтенант.
– Откуда и куда направлялись?
– Куда направлялся, туда и пришёл, - заявил я солидно.
– Я гость в этом доме. Документы лежат в большой сумке, цвет - красный верх, чёрный низ. Сумка лежит в крайней комнате, если из гостиной пройти налево и ещё раз налево.
– Сумка чья?
– Моя.
– Принеси, - сказал старший лейтенант стоявшему позади мощному парню в камуфляжной форме с рябым лицом.
Парень вышел.
– А хозяин дома где?
– поинтересовался я.
Старший лейтенант не ответил. Откинувшись на спинку стула, он рассеянно барабанил пальцами по столу и смотрел на дверь.
Принесли сумку. Раскрыли и осмотрели. В ней лежала сменная одежда, детектив Виктора Пронина, запасные носки и удостоверение научного сотрудника, работающего, гм... в одном солидном институте. Старший лейтенант раскрыл удостоверение и, кося в него строгим глазом, спросил:
– Фамилия? Имя-отчество?
Оскорблённым голосом я назвал свои фамилию-имя-отчество. В детей играем...
– Гм...
– сказал старший лейтенант, изучая удостоверение.
– НИИ СЗФ и Т. Это что такое? НИИ сизифов труд, что ли?
– НИИ солнечно-земной физики и технологий, - прорычал я.
– Сизифов труд - это пока у вас.
– Во, бля, даёт, - удивился рябой в камуфляже. Второй, стоявший опершись о косяк двери, не среагировал.
– Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался старший лейтенант Завалюхин. Почему это сизифов труд - у нас? Поясни быстренько.
Я опустил голову. Раньше времени выскочило... Впрочем, раньше или позже, но всё равно они вывернут меня наизнанку. Это с гарантией - он уже заговорил со мною на "ты". Для упрощения взаимоотношений.
– Потому что не можете найти то, что ищете, - объявил я.
– Так. А что ищем? Давай договоримся не стесняться. Чего ты губы зажал? Ну?
Я молчал. Разговор мне всё больше не нравился.
– Ага, значит, не договоримся, - подвёл итог старший лейтенант и заговорил осуждающе: - Вот не хочешь человека обижать, а приходится.
Потому что не понимает. И втолковать ему ничего нельзя, он как твердокаменный. От него слова, как горох от бетона, отскакивают. Но способ у нас есть один. Безотказный.
– обратился он к рябому.
– Верно, - подтвердил рябой, - не боимся. Да какие, нах, трудности? Счас пасть ему тряпкой вот этой заткнём и сигаретки закурим. Подпалим немного, он и заговорит.
– Заговорит, - согласился Завалюхин.
– Но по закону так нельзя с задержанным. Что делать?
– Товарищ старший лейтенант!
– изумился рябой.
– Он же ночью к нам пришёл! Откуда мы знаем, у какого костра он подпалился? Обжёгся по своей дури и к нам прибежал: помогите, ребята, говорит...
– Ах, вот как было... У костра, значит. Тогда всё в порядке, - опять легко согласился старший лейтенант.
– Запри-ка дверь, Колода. Попробуем.
– Вы бы объяснили толком, что вам от меня надо, - подал, наконец, я голос.
– Во, блин!А я разве не объяснил ему всё толком?
– удивился Завалюхин и даже руками развёл.
– Я же говорю, с такими - как об бетон горохом. Я тебя сейчас о чём-то спрашивал?
– обратился он ко мне.
– Спрашивал. Но ты же сам знаешь, что вы такое ищете.
Завалюхин вдруг выкатил глаза, треснул кулаком об стол и заорал:
– А я тебя спрашиваю, ённать!
Я моргнул.
– Ага. Отвечаю. Партию наркотиков.
– Сразу отвечать надо, а не жевать резину. От кого узнал?
Естественно, пришлось сообщить, что узнал от следователя Мудракова, который работает на тридцатом километре, где стоит сейчас поезд с пассажирами.
Тут возникла пикантная ситуация вследствие заданного коварного вопроса:
– А почему ты ночью сюда присандалил? Где задержался?
Я упёрся глазами в стол и быстро закрутил в голове варианты. Сказать правду - себе хуже будет. Завтра же утром я окажусь в железных лапах майора Мущепако. Соврать - тоже опасно, есть вероятность, что этот бешеный лейтенант кое-что обо мне знает. На кого ещё, если не на меня, поставил он заблаговременно засаду у калитки?
Значит, надо врать, но с осторожностью.
И я начал искусно плести рассказ о своих злоключениях, легко переходя от правды к вранью и обратно.
Я заявил, что нынче днём был задержан дядькой злодейского вида в майорских погонах как свидетель в деле о попытке диверсии на железной дороге, или как там оно у них называется... Ввиду отсутствия КПЗ меня просто обязали под честное слово сопровождать участкового и ни в коем случае не теряться, держась в пределах прямой видимости.
Но участкового зарезали насмерть, когда он зашёл в какой-то дом. Тогда я, как честный человек, вернулся к майору, но тут с горы по нам начал стрелять какой-то идиот. Майор убежал в вагон, а я, не желая более рисковать, в суматохе скрылся. Но не побежал сюда, опасаясь, что майор пошлёт за мною омон, а просто... э-э... залез неподалеку в кусты.