Бедная богатая девочка
Шрифт:
Олег, похоже, чувствовал себя как дома. Он успел достать
из серванта рюмки, заглянуть в холодильник, нарезать лимон и сыр. Цветы красовались в вазе, подаренной на юбилей отца.
Вера вошла, не зная, как себя вести и что говорить. Почувствовав ее смущение, Олег нейтрально сказал:
– Вот решил вас навестить. Владимир Сергеевич теперь
редко приезжает, а мне чего-то не хватает.
Он посмотрел ей в глаза, затем его взгляд медленно опустился ниже, видимо, отметив ее ничем не стесненную грудь. Вера залилась краской. Странно думать, что этот мальчик скучал по ней. Но он так на нее смотрит...
–
– Олег
разлил коньяк по рюмкам.
– Я хотел бы изучать английский язык. Не могли бы вы со мной позаниматься? За деньги, конечно.
– Разумеется, - прошелестела Вера, от смущения
хватая коньяк и выпивая его. Непривычная к спиртному, она тут же закашлялась. Олег принес стакан воды, из своих рук напоил ее, нежно поглаживая по спине.
– Знаешь, ты очень красивая, - шепнул он Вере, отводя прядь волос от ее уха и касаясь губами мочки. Конечно, Вера знала, что это неправда, но была готова умереть от этих прикосновений.
* * *
Оказывается, любовь вовсе не такая, как она себе представляла. Оказывается, это вовсе не дурацкое сочетание нелепых телодвижений, пыхтения, вздохов и криков, от чего к тому же еще и рождаются дети. Оказывается, прикосновения не обязательно бывают настойчиво грубыми. Оказывается, существуют ласки, от которых она, взрослая женщина за сорок, почти теряет сознание. Вера чувствовала себя счастливой, когда вечерами приезжал Олег, она кормила его ужином, а он облизывал ее пальцы, развязывал пояс халата, и они перемещались в спальню, ставили на тумбочку шампанское, фрукты, зажигали свечи... А утром разлетались на работу: Олег к ее брату, она в институт, чтобы поразить коллег неправдоподобно молодым видом, лихорадочно блестящими глазами, той бледностью и улыбкой, какая бывает только после ночи любви.
Олег был неутомим, нежен, заботлив. И самое главное - благодарен ей за то, что стал у нее первым. Вера не заметила, как
стала жить им, дышать им, зависеть от его рук, его губ, его ласк
и поцелуев. Она казалась сама себе безвольной марионеткой, но что
же делать, если он стал ее наркотиком. Видимо, чувствуя это, Олег переменился, бывал грубым, раздражительным, особенно если она интересовалась его друзьями, его жизнью. Вера не знала ни его телефона, ни адреса, не знала, где он иногда пропадал неделями. Олег говорил, что его мать очень своеобразно относится к его подругам, поэтому он все от нее скрывает. Часто он просил денег у Веры, да она и сама была рада отдать ему все, но что же было отдавать?
Все стало ясно, когда Вера подслушала телефонный разговор Олега.
Он лежал в ванне по шею в ароматной пене и тихо разговаривал с кем-то по своему сотовому. Вере, прижавшейся к стене у кухни, показалось, с женщиной. Он назвал время - завтрашний вечер, и адрес - улица Газгольдерная.
Целый день Вера не находила себе места, терзаемая ревностью. Она колебалась: ей казалось, что лучше ничего не знать, что следить, подслушивать, подсматривать неприлично. С другой стороны, коль скоро она все равно подслушала, то терять уже нечего, тем более что надо знать, что же за человек тот, по которому сходишь с ума, ради которого готова умереть.
Незадолго до назначенного времени она приехала по указанному Олегом адресу и уселась в беседке на детской площадке, откуда хорошо просматривался подъезд. Вскоре появился
ощутила приступ ревности. Она попыталась взять себя в руки, подключив здравый смысл, который говорил ей, что она - старая дева за сорок, не страдающая избытком привлекательности или денежных средств. Со стороны молодого, красивого, сексуального самца эта связь - просто благотворительность. Ведь вокруг столько молодых, длинноногих, незакомплексованных... Ее размышления прервала остановившаяся у подъезда машина. Из нее вышла стройная женщина в длинном легком плаще и темных, несмотря на пасмурную погоду, очках. В ее движениях было что-то знакомое, даже очень хорошо знакомое. Как все близорукие люди, Вера определяла людей по движениям, походке, жестам. Она прижала очки к переносице, пытаясь рассмотреть женщину. Светлана! Ай да тихоня, ай да невестушка! Вера была так изумлена, что даже перестала ревновать.
Олег не стал оправдываться, просить прощения. Он просто расставил все на свои места. Да, у него много женщин. За счет одних он живет, с другими развлекается. Он альфонс, жиголо и немного шантажист.
– Хочешь, чтобы я ушел?
– спросил Олег.
Вера бросилась к нему, обняла.
– Мне все равно, кто ты. Только не уходи!
– Она исступленно целовала его, крепко обнимая за шею.
Олег мягко отстранил ее.
– А меня ты тоже хотел шантажировать?
– оскорбленно спросила Вера.
– Честно говоря, вначале да, - признался Олег.
– Но что с тебя взять?
– В голосе его звучало легкое презрение.
– Я думал, братец твой пощедрее будет. А потом... привык
к тебе, что ли. Хорошая ты баба, душевная.
– А развлекался с кем?
– ревниво спросила Вера,
с болезненным сладострастием выпытывая подробности.
– Да с разными... Им нравится то, что ты никогда
не будешь делать.
– Что же это такое?
– обиделась Вера.
– Хочешь посмотреть?
– Да, - решилась она.
Олег достал из сумки видеокассету и включил видео. Неподвижно, словно завороженная, Вера сидела на полу перед телевизором и смотрела, как Олег ее Олег!
– заковывает в наручники какую-то девицу, берет в руки хлыст... Вера смотрела на обнаженного Олега, слышала хриплые крики девицы, и волна возбуждения, смешанного с отвращением, прикосновением к чему-то скользкому и грязному, охватила ее. Трясущимися пальцами она развязала пояс и сбросила халат. Во рту пересохло, язык плохо слушался.
– Возьми меня. Сейчас.
* * *
– А Светлана? Она тоже твоя любовница?
– спокойно, даже с некоторым удовлетворением спросила Вера.
– Светлана? Ну было кое-что, давно, она еще здесь
работала.
– И как она?
– поинтересовалась Вера.
– Рыба мороженая. Не как ты.
– Олег провел рукой
по ее груди, и она задрожала. Этот мальчишка знал, что с ней делать, она была полностью в его власти.
– Не беспокойся, она тебе не соперница. Меня интересовали только деньги. Я записал некоторые сцены на видео, ну типа того, что ты видела, и сказал, что покажу их Артемову. Я думаю, ему все равно, когда это снято. Если бы у нас были деньги, мы могли бы пожениться.