Бедняга Смоллбон. Этрусская сеть

Гилберт Майкл

–  Кто там? Убирайтесь, у нас закрыто.

–  Мария? Это Диндо.

–  Уже поздно. Думала, ты не придешь. Что случилось?

–  Кто у тебя?

–  Те двое.

–  Что делают?

–  Пьют. Что, по твоему, они могут делать? Помогать мыть посуду?

–  Если кафе закрыто, им нечего здесь делать.

–  Говорю тебе, они допивают. Потом пойдут себе.

–  Не приди я, Бог знает, когда бы они ушли.

–  У тебя не только нога, но и мысли набекрень, - отрезала Мария.
– Если считаешь, что им нечего здесь делать - выгони!

–  Точно, - сказал здоровяк, просунув голову сквозь штору.
– Иди сюда и выгони нас! Тренировка

тебе не повредит.

–  Я никого не собираюсь выгонять, - оправдывался Диндони.

–  Что, теперь мы тебе хороши? Иди сюда и выпей с нами. Налей ему, Мария! Что-то он бледно выглядит, видно дела идут худо. Поставил не на ту лошадь, что ли? Я прав, Дино?

Они отправились в заднюю комнату. Второй тип сидел у окна и читал газеты. Подняв на вошедших взгляд, снова углубился в чтение.

На столе стояли три стакана, как заметил Диндони. Проследив за его взглядом, здоровяк сказал: - Да, так и есть. Мы все причастились. Вот что мне нравится во Флоренции, люди всегда готовы поделиться с ближним. Я прав?

Второй заметил:

–  Ты слишком много говоришь.

–  Разговоры идут на пользу, - возразил здоровяк.
– Облегчают сотрудничество.

Помогают людям договориться. Как твои успехи сегодня вечером?

–  Никак, - недовольно сказал Диндони.

–  Не встретились?

–  Встретились.

–  Их не было слышно?

–  Я слышал каждое слово.

–  Так что случилось?

–  Проклятый старик, видно, сообразил, что я там. Только заикнулся, как передумал.

И ничего не сказал.

–  Он тебя обнаружил?

–  Откуда. Говорю тебе, это его врожденная осторожность.

–  Думаешь?
– Здоровяк задумчиво оглядел Диндони.
– Тогда придется придумать что-то другое. Раз он боится говорить в собственной мастерской, где же он будет откровенен?

–  Пожалуй, в кухне.

–  А можешь ты подслушать, о чем говорят в кухне?

–  Нет. Окна там закрыты и зимой, и летом. Или ты предлагаешь мне влезть под стол?

Или, как сверчок, в камин?

–  Я предлагаю шевелить мозгами, - сказал здоровяк, - и воспользоваться достижениями цивилизации. Думаю, что в кухне найдется местечко - открыв папку, извлек из неё шарообразный черный металлический предмет - где можно припрятать эту вещичку.

Диндони с любопытством пригляделся.

–  Тебе нужно будет минут на десять остаться дома одному. Провод тонкий, церного цвета, как видишь. Можно проложить его вдоль плинтуса или в щель в полу, просунуть в вентиляцию и даже под раму запертого окна.

Он приступил к дальнейшим инструкциям, которые Диндони слушал с возрастающим интересом.

5. Четверг: Обед у британского консула.

Если имя человека может влиять на своего хозяина, как утверждают, то несомненно, представители семейства Уэйлов с каждым поколением становились все более китообразными: тела их становились все больше и глаже, глаза все меньше а кожа толще. И сэр Джеральд далеко обошел всех предыдущих Уэйлов. В нижнем белье весил сто двадцать пять килограммов, двигался величественно, как дирижабль, и как и он, требовал большого свободного пространства, чтобы развернуться, - по крайней мере, так утверждали злые языки. Эти качества с детских лет предназначили его для министерства иностранных дел.

Поскольку жены его уже не было в живых, хозяйство вела старшая дочь Тесси, отличная хозяйка и потомок своих предков до мозга костей, кое в чем помогала младшая

дочь Элизабет, которая была совершенно иной и своими светлыми волосами, голубыми глазами и мальчишеской фигуркой напоминала отпрыска совсем другой семьи.

–  Это у неё от Трауэров, - пояснял сэр Джеральд, - семьи моей тети. И добавлял, что Трауэры - из графства Шропшир, словно это все объясняло.

Синьор Трентануово, мэр Флоренции, согласно кивал. Он совершенно ничего не знал о Шропшире, но достаточно было, что так говорит сэр Джеральд. По его мнению, сэр Джеральд был дипломатом милостью Божьей, чего нельзя сказать о нескольких его предшественниках. Те английские консулы были никчемными, потрепанными и скупыми модниками, торопливо миновавшими Флоренцию как заурядный железнодорожный полустанок на пути к станции назначения. Но сэр Джеральд явно осел здесь надолго, собираясь, вероятно, остаться и после завершения своих консульских функций, влившись в любопытное собрание бывших консулов в Тоскане.

Общество собралось в большой гостиной. Элизабет наливала отцу и мэру уже по второму аперитиву. Тэсси сидела на краешке дивана, занимая мисс Плант, Тома Проктора, юриста из Англии, и американца Харфилда Мосса, о котором говорили, что он сказачно богат и весьма интересуется римскими и этрусскими древностями.

Сэр Джеральд взглянул на часы и сказал:

–  Надеюсь, Брук о нас не забыл. Иначе за столом останется пустое место.

–  Обещал прийти, - оправдывалась Элизабет.
– Я ему напомнила ещё запиской.

Последнее время он такой рассеянный…

–  Позвони домой. Не можем же мы заставлять мисс Плант ждать без конца, она уже съела целую тарелку соленых сушек. Нет, никуда не ходи и не звони. Кажется, это он.

Вошедший Брук, ужасно извиняясь, бормотал что-то о навязчивом заказчике, явившемся в последнюю минуту. Элизабет это казалось неубедительным и она правильно догадалась, что, совершенно забыв о ней, он как обычно отправился домой на обед, откуда его завернула только Тина.

Его представили всем. Мисс Плант подала ему руку для поцелуя. Харфильд Мосс заявил, что он рад и горд возможностью познакомиться с автором «Пяти столетий этрусской терракоты», а мэр, взиравший на Брука с нескрываемым интересом, вдруг подошел к нему, схватил за руку и начал трясти её, восклицая «Капитан Роберто!»

Брук уставился на мэра, наморщив лоб, потом, наконец, улыбнулся («Господи Боже, он улыбнулся!» - сказала себе Элизабет) и воскликнул: - Марко! Черт возьми! Как здорово, что мы встретились! Ты растолстел и просто пышешь здоровьем!

–  Ну да, ну да, - ответил мэр, - Молодость ушла, и юношеская фигура - следом.

Когда мы виделись последний раз, я был худ и голоден. И счастлив. Не затронут цинизмом зрелого возраста. Искатель приключений с мечом в руке…

–  Полагаю, это было во время войны?
– спросил сэр Джеральд.

–  Осенью 1943, - ответил Брук.
– У Валломброзы. Я бежал из лагеря военнопленных на север. Тогда Марко… Кстати, тебя в самом деле зовут Марко?

–  Партизанская кличка. Но мне очень приятно услышать её снова…

–  Марко командовал отрядом добровольцев и несколько недель я пользовался его гостеприимством.

–  Гостеприимством!
– воскликнул мэр.
– Да уж! И тогда же мы устроили горячий прием этим немцам - очень горячий! И теперь есть что вспомнить.

–  Кажется, гонг, - сказал сэр Джеральд.
– Пойдемте за стол, пожалуй? Иди вперед, Тесси. Так, все в порядке. Синьор мэр, будьте любезны, садитесь напротив меня.