Бедные, бедные взрослые дети
Шрифт:
– Герр Шлегель, вы думаете, это был такой подуманный ход? Роджер – такой крутой стратег и все заранее продумал и просчитал?
Наташин собеседник усмехнулся, прищурился на полосатый парус там, вдали, кажется, где-то напротив Сан-Жингольфа, вздохнул и повернулся снова к Наташе:
– Нет, Наташа. Не думаю, что это был такой тонкий и хладнокровный расчет. Тут все круче. Роджер просто живет своей жизнью и принимает решения, сообразуясь только со своим внутренним кодексом. Но, по счастью, эти решения хороши не только для него самого, но и для компании. Он интуитивно прекрасен, как я это называю, – герр
Он помолчал, поколебался – продолжать или нет. И все-таки снова заговорил:
– Это редкостный божий дар, Наташа. И вот этому я, пожалуй, завидую, хотя и не люблю это чувство. И признаваться в этом не люблю. Это практически гениальность. И я очень люблю наблюдать за Роджером, за тем, как он принимает решения. Это всегда поучительно, невероятно красиво и заставляет потом меня долго размышлять над его выбором. Поверь мне, я много прожил и давно в этом бизнесе. Будет у тебя шанс оказаться рядом с Роджером – впитывай, впитывай и впитывай, сколько сможешь.
Может, как раз и хорошо, что отношения с Русланом так спонтанно случились, без приличествующих пауз, прелюдий и ухаживаний? Два взрослых человека, состоявшихся, неглупых – чего тут еще, какие нужны ритуалы? Живи, получай удовольствие, радуйся, что провидение посылает тебе шанс испытать радость и удовольствие и не желай большего, не жадничай.
А, может, вовсе не в этом дело? Просто устает Наташа очень от своей практичной, подуманной донельзя жизни, когда каждый шаг, высказывание и поступок – следствие тщательного просчета и долгих раздумий? Голова у нее, так сказать, уже надорвалась и взяла небольшой отпуск. А тело вырвалось на волю.
Ой, да ладно. Не хочется портить дотошным анализом эту приятную усталость в теле, радостное настроение. Пусть будет как будет. А там разберемся. Верим себе, в себя и в правильность интуитивно принятых решений. Ну, или уж хотя бы пробуем в это всё поверить.
Отпуск, кстати, настоящий скоро. А решение приглашать ли в него с собой Руслана до сих пор нет. С одной стороны, с ним хорошо, хоть и нервно. С другой – Наташа будет так сосредоточена на том, чтобы хорошо выглядеть, нравиться, что будет ли это вообще отдыхом? Ей на работе этого существования в узких и жестких рамках – выше крыши!
– Ты прости, что я не откликалась. Я как чувствовала, что вы таки появитесь в моей жизни. Но ты посмотри повнимательнее как я живу. Посмотри и подумай: есть у меня возможность помогать или, может, пусть лучше мне кто поможет? Куда мне вас, за пазуху попихать?
В дом они с Кариной сразу не пошли. Как странно Карина разговаривает – вроде как во множественном числе, тогда как Наташа перед ней стоит – в единственном. И будто ругается и оправдывается одновременно.
Наташа волновалась во время этого самого первого разговора с тёткой так, что никак не могла не то что сказать что то в ответ, а хотя бы просто сосредоточиться на ситуации. Щеки горели, горели слезами и глаза. Все ее худое, подкопченое молдавским солнцем тело сотрясала такая дрожь, что, казалось, она не может остаться незамеченной. Но у Карины были такие пустые, стеклянные глаза пока она кричала, что заметить этого она не
Сначала то, как Наташа из-за угла дома вывернула, тетки испугались, Карина аж взвизгнула немного, дернувшись, пролила немного горячего чая себе на колени и взвизгнула еще раз, теперь уже от боли. А дальше – немая сцена как в комедии Гоголя «Ревизор», которую она в дубоссарской школе на уроках литературы проходила.
Обнаружился за столом и третий участник чаепития – в инвалидном кресле, придвинутом близко к столу, сидел мальчик-одуванчик, очень худенький, с шапкой кудрявых волос, венчающей стебелек слабого тела. Наташа не разбиралась в таких вещах, но зрелище было страшное и завораживающее одновременно: все тело, лицо постоянно судорожно сокращались, превращая мальчишку в сломанную марионетку. На груди, под подбородком, было положено старое, застиранное до ветоши, но чистое полотенце – из угла рта туда постоянно стекала слюна. Наташа понимала, что так пялиться на инвалида неприлично, но глаза от мальчишки просто не отрывались, как заколдованные. Было жалко и страшно одновременно.
К вечеру страсти улеглись, вскрики и нервные разговоры прекратились. В сухом остатке у Карины оказались трое детей, два сына и дочь. Старшая Ирина, ей восемь, и семилетний Даня – здоровые, крепкие дети, вполне благополучные. А пятилетний Тимур получился больным. Отчего и почему – врачи пояснить не могут, сама же Карина считала, что зря она так часто рожала: организм устал и дал сбой. Детский церебральный паралич. Состояние мальчишки улучшить можно, совсем, правда, выздороветь он, наверное, не сможет. Но помощь ему требует больших денег и сил. Второе у Карины есть, с первым вот напряженка. Надо свозить Тимура в Москву, пройти максимально подробное обследование, чтобы понимать его состояние более детально и конкретно, чтобы иметь возможность планировать реабилитационную программу. Муж, Александр, занят духовными поисками и рассчитывать Карине приходится самой на себя. Поэтому пусть Наташа не обижается неласковому приему, а лучше поймет Карину как женщина женщину.
Наташе сначала было ужасно неудобно и непривычно разговаривать с Кариной: тетка вообще не делала никаких скидок на возраст и разговаривала с ней как с ровесницей. Странно, конечно: Наташу всегда раздражали попытки общаться с ней как с ребенком, она возмущалась и протестовала в таких случаях. А тут на тебе, заговорили с ней как со взрослой женщиной – и ей так неуютно, так не по себе. Особенно когда речь об отношениях с Александром зашла. Хорошо, что мама этого не видит – точно была бы недовольна.
– Я с ним не сплю уже полгода, наверное. То ли ему приказ его кришнаиты такой дали, то ли сам он не хочет – похудел ужасно, в чем только душа держится, у них же там свое какое-то, особенное меню, не до секса. Сколько протяну этой странной жизни соломенной вдовы – не знаю. По хорошему-то, если не опомнится, гнать мне его надо. Буду многодетной матерью-одиночкой, хоть что-то от государства смогу получать. С таким мужем, какой Сашка сейчас стал, – лучше вообще никакого. Он мне говорит, что это Кришна ему знак прислал, что ему нужно опомниться и просветлиться. Это он про ДЦП Тимурчиков, его он знаком от Кришны считает. Уж не знаю, сам придумал или его друзья новые ему подсказали.