Бег (с иллюстрациями)
Шрифт:
Г о л у б к о в. Я, видите ли...
Т и х и й. Вы меня боитесь?
Г о л у б к о в. Да.
Т и х и й. Но почему же? Разве вам причинили какое-нибудь зло, пока везли сюда, в Севастополь?
Г о л у б к о в. О нет, нет, этого я не могу сказать!
Т и х и й. Курите, пожалуйста. (Предлагает папиросы.)
Г о л у б к о в. Я не курю, благодарю вас. Умоляю вас, скажите, что с ней?
Т и х и й. Кто вас интересует?
Г о л у б к о в. Она... Серафима Владимировна, арестованная вместе
Т и х и й. Вы волнуетесь, успокойтесь. О ней я вам скажу несколько позже.
Молчание.
Ну, довольно разыгрывать из себя приват-доцента! Мне надоела эта комедия! Мерзавец! Перед кем сидишь? Встать смирно! Руки по швам!
Г о л у б к о в (подымаясь). Боже мой!
Т и х и й. Слушай, как твоя настоящая фамилия?
Г о л у б к о в. Я поражен... моя настоящая фамилия Голубков!
Т и х и й (вынимает револьвер, целится в Голубкова. Тот закрывает лицо руками). Ты понимаешь ли, что ты в моих руках? Никто не придет тебе на помощь! Ты понял?
Г о л у б к о в. Понял.
Т и х и й. Итак, условимся: ты будешь говорить чистую правду. Смотри сюда. Если ты начнешь лгать, я включу эту иглу (включает иглу, которая, нагреваясь от электричества, начинает светить) и коснусь ею тебя. (Тушит иглу.)
Г о л у б к о в. Клянусь, что я действительно...
Т и х и й. Молчать! Отвечать только на вопросы. (Прячет револьвер, берет перо, говорит скучающим голосом.) Садитесь, пожалуйста. Ваше имя, отчество и фамилия?
Г о л у б к о в. Сергей Павлович Голубков.
Т и х и й (пишет, скучно). Где проживаете постоянно?
Г о л у б к о в. В Петрограде.
Т и х и й. Зачем вы прибыли в расположение белых из Советской России?
Г о л у б к о в. Я давно уже стремился в Крым, потому что в Петрограде такие условия жизни, при которых я работать не могу. И в поезде познакомился с Серафимой Владимировной, которая тоже бежала сюда, и поехал с ней к белым.
Т и х и й. Зачем же приехала к белым именующая себя Серафимой Корзухиной?
Г о л у б к о в. Я твердо... я знаю, что она действительно Серафима Корзухина!
Т и х и й. Корзухин при вас на станции сказал, что это ложь.
Г о л у б к о в. Клянусь, что он солгал!
Т и х и й. Зачем же ему лгать?
Г о л у б к о в. Он испугался, он понял, что ему угрожает какая-то опасность.
Тихий кладет перо, пододвигает руку к игле.
Что вы делаете? Я говорю правду!
Т и х и й. У вас расстроены нервы, господин Голубков. Я записываю ваши показания, как вы видите, и ничего больше не делаю. Давно она состоит в коммунистической партии?
Г о л у б к о в. Этого не может быть!
Т и х и й. Так. (Пододвигает
Голубков начинает писать под диктовку.
...Голубков Сергей Павлович, на допросе в контрразведывательном отделении ставки комфронтом 31 октября 1920 года показал двоеточие Серафима Владимировна Корзухина, жена Парамона Ильича Корзухина...» – не останавливайтесь! – «...состоящая в коммунистической партии, приехала из города Петрограда в район, занятый вооруженными силами Юга России, для коммунистической пропаганды и установления связи с подпольем в городе Севастополе точка. Приват-доцент... подпись». (Берет лист у Голубкова, тушит иглу.) Благодарю вас за чистосердечное показание, господин Голубков. В вашей невиновности я совершенно убежден. Извините, если я с вами был временами несколько резок. Вы свободны. (Звонит.)
Г у р и н (входит). Я!
Т и х и й. Выведи этого арестованного на улицу и отпусти, он свободен.
Г у р и н (Голубкову). Иди.
Голубков выходит вместе с Гуриным, забыв свою шляпу.
Т и х и й. Поручик Скунский!
С к у н с к и й входит. Очень мрачен.
Т и х и й (зажигая на столе лампу). Оцените документ! Сколько даст Корзухин, чтобы откупиться?
С к у н с к и й. Здесь у трапа? Десять тысяч долларов. В Константинополе меньше. Советую у Корзухиной получить признание.
Т и х и й. Да. Задержите под каким-нибудь предлогом посадку Корзухина на полчасика.
С к у н с к и й. Моя доля?
Тихий пальцами показывает – две.
Сейчас пошлю агентуру. С Корзухиной поскорей. Поздно, сейчас конница уже идет грузиться. (Уходит.)
Тихий звонит. Гурин входит.
Т и х и й. Арестованную Корзухину. Она в памяти?
Г у р и н. Сейчас как будто полегче.
Т и х и й. Давай.
Гурин выходит, потом через несколько времени вводит С е р а ф и м у. Та в жару. Гурин выходит.
Вы больны? Я не стану вас задерживать, садитесь на диван, туда, туда.
Серафима садится на диван.
Сознайтесь, что вы приехали для пропаганды, и я вас отпущу.
С е р а ф и м а. Что?.. А?.. Какая пропаганда? Боже мой, зачем я сюда поехала?
Послышался вальс, стал приближаться, а с ним – стрекот копыт за окном.
Почему вальс играют у вас?
Т и х и й. Конница Чарноты идет на пристань, не отвлекайтесь. Ваш сообщник Голубков показал, что вы приехали сюда для пропаганды.