Бег времени. Тысяча семьсот
Шрифт:
– Вы думаете, метель улеглась? – спросил ее мужчина постарше, по всей видимости - врач, выглядывая в окно, где уже второй час неистово бушевала природа. Он отдернул шторы, и на его лбу появилась глубокая морщинка, которая явно не говорила о том, что хоть что-то на улице улучшилось.
– Больше нет смысла ждать, Оливер. Ее нужно осмотреть. Какие осложнения могут быть! Она пробыла в коме две недели! – тут же накинулась на него Робин, что весьма покоробило авторитет самого врача. Она как бы всем своим видом показывала, что хоть он и старше ее по званию, последнее слово всегда оставалось за ней.
– Да, вы определенно правы, миссис Долиш, -
Но все были бессильны в этом замкнутом круге. Я понимала, что без помощи даже не смогу встать с софы, на которую меня уложили и приказали не двигаться во избежание ухудшения. Хотя я бы и с огромным желанием не смогла сдвинуться, потому что тело мое перестало слушаться. Нет. Не так. Я не могла заставить его, потому что каждый раз, когда я хотела поднять ногу, я умудрялась сделать что угодно: согнуть руку, втянуть живот, но не то, что хотела. Каждый раз, когда я закрывала глаза, боялась, что на этот раз я просто не вспомню, как их открывать.
И еще только сейчас я поняла, что такое боль от ожогов.
В полной мере ощутив тот факт, что я - чудом вернувшийся к жизни «почти» покойник.
Эта боль раз за разом возвращала меня к действительности.
– И главное, глянь на его виноватую морду! Я такой рожи со времен Брута не видел, дядьку потом совесть с потрохами сожрала, - возмущенным тоном проскандировал демон, свисая с люстры и размахивая хвостом. Я глядела на него, как обычно смотрят на проделки детей – с терпением и осознанием того, что с этим ты ничего не сможешь сделать. Я уже смирилась, что он моя галлюцинация - наверное, последствие комы, не описанное ни в одном медицинском учебнике. За эти три часа мое последствие уже умудрилось расписать историю своей нелегкой жизни: и о том, как он разбудил гусей в Риме, и даже то, как он спрятал четки папы Пия Десятого, и как он мадам Тюссо замучил чуть ли не до смерти, хотя весь рассказ в целом был похож на то, что это она его чуть не убила во второй раз. История длилась бы и длилась, но что-то резко его остановило.
– Милочка, да ты королева этого сеновала! – почти пропел Ксемерус, когда парень, сидевший напротив, все-таки встал с кресла и направился в мою сторону, отчего-то заставляя меня мысленно сильнее вжаться в софу. Какая-то часть моего неслабо поврежденного мозга боялась его реакции на происходящее, словно мнение этого человека имело огромную силу.
– Давай, Гвенни, нам нужно отвезти тебя в больницу, - произнес он сдержанно с какими-то неуловимыми и непонятными нотками в голосе, при этом поднимая меня на руки и аккуратно усаживая в инвалидное кресло, которое должно было отвезти меня до кареты скорой помощи, уже поджидающей нас у крыльца. Робин смотрела на нас со странным сочувствием, словно жалея не меня в отдельности, а нас в целом.
И я прекрасно понимала ее, потому что единственное, что мне хотелось – это убежать домой и спрятаться в самом темном углу. «Кто не спрятался - я не виноват». Только вот в чем проблема - я даже не знала, где находится мой дом.
– Ты поедешь со мной? – спросила я прежде, чем действительно этого захотела. Словно память издевалась надо мной, оставляя только инстинкты и рефлексы. И этот инстинкт сейчас требовал его присутствия.
Он удивленно
– Это всего лишь… - я запнулась, не зная, как объяснить то, что начала говорить. Слово должно было быть, но его словно стерли из базы данных, отчего я лишь приподняла руки в отступающем жесте. Вообще-то, вовсе не обязательно было брать его с собой. Вдруг, он ненавидел меня? Я ведь его не знаю. Может мы были врагами или постоянно ссорящимися друзьями, раз мой вопрос вызвал столько удивления? Хотя, нет, вряд ли друзьями…
– Да, - тут же, словно спохватившись, произнес он, - Да, это было бы здорово.
Я сразу же воспрянула духом.
– Только не заколешь меня скальпелем в дороге, если я храпела в коме?
Глупости. Что за глупости я несла? Руки дрожали от напряжения, а мозг отказывался функционировать, меняя слова местами.
– Я бы сказал, что в коме, ты была необычно тиха. Болтала меньше обычного, - ухмыльнулся он в ответ, вывозя меня из комнаты, где моя галлюцинация сразу прореагировала с люстры: «Ну и иди, неблагодарная! Этот Оле-Лукойе тебе в коме все книги из дома перечитал. Остановился на руководстве по эксплуатации пылесоса! Тебя в больнице ждет потрясающе интересная глава про сухую чистку ковров». Проезжая по коридорам к выходу, я все еще слышала дикие вопли поющего демона «Гуд бай, май лав, гуд бай!», пока меня не вывезли за порог, навстречу к машине, где, щурясь от дикого ветра, ожидали санитары. Перед выходом на меня накинули такое количество тканей и шалей, что этим можно было согреть, по крайней мере, весь китайский квартал.
– Гидеон! – закричал кто-то позади нас, заставляя обернуться. Навстречу уже бежал мужчина.
– Дядя, - недовольно констатировал факт зеленоглазый демон. По его виду ясно было, что он расстроен появлением родственника. Вдаваться в подробности почему - не хотела, хотя бы от того, что вовсе не желала этого знать, да и не было времени. Дядя преградил нам путь, злостно сверкая глазами.
– Ты поедешь с нами, пока Гвендолин едет в больницу, где ее ожидает мать. Ты со своей шайкой нарушил закон, молодой человек!
– Что? Я еще пойду по статье за создание организованной преступной группы?
– И за это тоже, если надо, - прошипел мужчина в ответ, сжимая в гневе кулаки. На мгновение мне стало страшно за Гидеона.
– Я думаю, ты спокойно сможешь это исправить, Фальк, - ответил ему Гидеон, словно не обратил внимания на состояние дяди, легко обогнув мужчину и продолжая катить меня к карете скорой помощи. Путь нам моментально преградили двое мужланов, больше похожих на две скалы, чем на людей. Они угрожающе схватили Гидеона за руки.
– Даже не думай сопротивляться. Тем более, ты еще больше напугаешь бедную девочку, - прорычал Фальк, прожигая взглядом Гидеона, тот отвечал не менее ненавистным в ответ. Хотелось сказать, что я не бедная девочка, но не пискнула в ответ, потому что действительно была напугана. Да что, черт возьми, творится вокруг?! Гидеон посмотрел на меня сверху вниз, после чего, наверное, с большим усилием воли, отпустил ручки кресла-каталки и отошел на шаг.
Мне захотелось наорать на Фалька и этих мужиков за то, что они забирают Гидеона. Неужели никто не видит, что происходит здесь? Вдруг эти мордовороты сделают парню больно?