Бег времени. Тысяча семьсот
Шрифт:
Никогда бы не подумала, что уходить отсюда будет так трудно. Все-таки я смогла прижиться здесь. Смогла понять этот мир и даже приобрела больше, чем могла бы приобрести в 21 веке. Вот стоит рядом мой принц. Мой прекрасный принц.
Граф Бенедикт Бенфорд II и я, его супруга, Шарлотта Бенфорд.
Мой муж, странный союз, новый дом, гувернантка, погони, балы, суаре.
– Ты готова?
– Да.
Но я лгала. Ложь больше мне не в тягость. Я многому научилась за то время, пока была здесь.
– Шарлотта… - начал Бенедикт, когда я все-таки собрала
– Не волнуйся, я вернусь, как только все улажу, - я думала, что стараюсь успокоить его, хотя на самом деле успокаивала самую себя, - Ты и глазом не успеешь моргнуть.
Уж я то постараюсь сделать это реальным, не оставляя его в неведении.
Кровь докатилась до нужного камня и озарила ярким красным светом кабинет, превращая его в подвал дьявола. Я ожидала, что исчезну тут же, моментально, но время не спешило забирать меня к себе в объятия. Вместо этого меня словно разрывали на части. Страх пришел не сразу, его все еще не пропускала вовнутрь надежда, что теплилась в моем сердце. Что если в обратную сторону это работало по-другому? Лишь эта мысль все еще заставляла меня держать руку в хронографе. Воздух вокруг меня заискрился, внезапно онемела рука, а затем и все туловище, словно меня окутывала непроницаемая пленка.
Бенедикт смотрел на меня с долей ужаса и удивления. Я знала, что он ведет меня сюда, чтобы я успокоилась, чтобы поняла, что будущее мне не светит, и мы бы смогли спокойно вернуться в наш дом и продолжить жить жизнью, которой ему бы хотелось жить. А я не могла это дать, потому что все еще надеялась.
Но происходящее его удивило. Ужаснуло.
Ведь только истинный Рубин смог бы воспользоваться хронографом.
Только на него камень среагировал бы с такой силой.
– Шарлотта, - его голос еще был слышен, но вся я уже словно растворялась в темноте. Он подошел неожиданно близко, и вот он схватил меня за подбородок и притянул к себе. И я понимала, что он прощался, боясь, что я никогда больше не вернусь в этот век. Просто забуду его, как страшный сон.
Все еще ощущая его губы, я оказалась в темноте, но затем морок исчез, и я поняла, что нахожусь все там же. Но уже в 21 веке. Я стояла в пустом кабинете, заваленным книгами. Здесь было довольно пыльно, видимо хозяин давно перестал пытаться прибраться в этом месте. Но я лишь схватилась за сердце, счастье захватило меня так быстро, что я застыла на месте, не в силах сдвинуться даже на сантиметр. Я вернулась домой! Я снова в двадцать первом веке!
– А эта юная леди и вправду недолюбливает вас, – послышался за дверью голос мистера Джорджа. Скрипнула дверь и голоса стали еще громче.
– Да уж, она довольно яростно заявила камердинеру о том, что бы вы не имели доступа в их дом! – мистер Уитмен засмеялся, словно только что выдал какую-то
Это просто у него в крови – пришел ответ.
– Чем же вы так ей насолили, мой мальчик?
– продолжил мистер Уитмен, вдоволь насмеявшись над своей якобы удачной шуткой. – Помнится, ваша последняя пассия, Гвендолин, тоже была к вам враждебной.
– Гвен – это Гвен , у нее вечно все не как у людей. Она сделала все, чтобы захоронить себя, - ответил ему столь знакомый мне голос. Низкий, но невероятно нежный, уверенный. Словно урчанье огромного зверя. Как же я раньше не замечала, какой у него прекрасный голос? Наверное, потому что и так была абсолютно поглощена всем им.
Значит, время не прошло зря. Они думали, что я погибла.
Да я и погибала сейчас, медленно утопая в фактах.
Я все же смогла подойти к двери и тихонько приоткрыла ее, впуская в темное помещение полосу света. Голоса тут же умолкли, и скрип двери неприятно заполнил коридор. Себя я не показывала, оставаясь в темноте.
– Разве мистер Шульц не должен был еще быть в командировке? – взволнованно спросил мистер Джордж.
– Это всего лишь ветер, - ответил ему со вздохом Гидеон. Послышались шаги, и чья-то тень закрыла проем. Именно в этот момент, когда я уже собралась показаться этому негодяю, доказать, что я жива, как бы он не старался меня похоронить. Внезапно мое тело начало неметь. Воздух словно перекрыли – не вздохнуть, не выдохнуть. Все заискрилось, заполняя кабинет светом, и вот я снова пропадаю в темноту, все еще оставаясь на месте.
– Не надейся, это всего лишь я.
Та же комната. Та же реальность, но на несколько веков назад. Бенедикт стоял около двери и шокировано смотрел на меня, явно не понимая, что я здесь делаю. Он уже собрался уходить – это очевидно.
Но вот я здесь. Едва я смогла это понять, как что-то громко треснуло и комнату озарило бесконечным количеством цветов, они сливались и переливались. Затем скомкались и пропали навсегда.
Хронограф был сломан. Он сломался вместе со мной.
Ноги подкосились, и я полетела вниз, больно ударяясь коленками об каменный пол. Бенедикт успел меня поймать прежде, чем я ударилась об него еще и головой.
Темнота окутывала меня уже не впервые. И всякий раз неведомым образом рядом с этим невыносимым мужчиной с сухими и теплыми губами.
– Вы дурно на меня влияете, граф Бенфорд, - прошептала я и провалилась в небытие.
*Заметка для читателей: По идее, диалог, который Гвендолин услышала, произошел в ноябре. Но откуда она знала, что это уже ноябрь? Она опиралась только на те даты, которые знала. Поэтому ей невдомек, что хронограф из-за временного парадокс отнесет ее в настоящую точку, то есть туда, куда она должна вернуться.